Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
И вот из зияющего жерла раскрытых адских ворот вырвется вихрь свирепого огня и настигнет грещника, с диким воем, -нет слов, чтобы описать это зрелище! Весь охваченный пламенем, грешник внидет в геенну. Врата закрывают наглухо крепким затвором. Адский страж идет в обратный путь, уныло повесив голову, он полон жалости, что вовсе не вяжется с его грозным …
Вижу я, растопились На высоких вершинах гор Груды зимнего снега. По реке «Голубой водопад» Побежали белые волны.
Мальчик согнул тростинку, Маленький лук натянул Для «воробьиной охоты». Как надеть он хотел бы «Воронью шапку» стрелка!
«Светло — спокойно Я б умереть хотел!» — Мелькнуло в мыслях, И тотчас сердце мое Откликнулось эхом: «Да!»
Когда я шел в край Адзума, чтобы предаться делам подвижничества, я сложил стихи при виде горы Фудзи. Стелется по ветру Дым над вершиной Фудзи. В небо уносится И пропадает бесследно, Словно кажет мне путь.
Голоса соловьев Повсюду сочатся сквозь дымку … Такая стоит тишина. Не часто встретишь людей Весною в горном селенье.
Непрочен наш мир. И я из той же породы Вишневых цветов. Все на ветру облетают, Скрыться… Бежать… Но куда?
Гляжу на цветы. Нет, они не причастны. Я их не виню! Но глубоко в сердце моем Таится тревожная боль.
Я жду того, кто придет В поисках аромата, Пока в нашем горном селе До конца не осыплется Слива возле плетня.
Глубокой зимой Как слепительно ярко Блещет лунный свет! В саду, где нет водоема, Он стелется, словно лед.
Редких счастливцев удел. Прияв человеческий образ, Выплыли вверх наконец. Но опыт не впрок… Все люди В бездну вновь погрузятся.
Когда глубоко уйду В печальные воспоминанья, Еще прибавит тоски Этот уныло гудящий Колокол на закате.
Окончился год. Заснул я в тоске ожиданья, Мне снилось всю ночь: «Весна пришла». А наутро Сбылся мой вещий сон.
Не помечая тропы, Все глубже и глубже в горы Буду я уходить. Но есть ли на свете место, Где горьких вестей не услышу?
Как сильно желал я Дождаться! Продлить мой век До этой осенней ночи. На время — ради луны — Мне стала жизнь дорога.
Луну ожидала Так долго вершина горы! Рассеялись тучи! Есть сердце и у тебя, Первая зимняя морось!
На рисовом поле У самой сторожки в горах Стоны оленя. Он сторожа дрему прогнал, А тот его гонит трещоткой.
Отправляясь паломником в дальние края, я сказал людям, огорченным разлукой со мной: Обещаю, друзья! День свидания назову, Чтоб утешить вас, Но когда ворочусь опять, Я, по правде, не знаю…
Как в детстве бывало, В прятки вновь поиграть Мне так захотелось, Когда в укромном углу Я отдохнуть прилег.
О, горе! Родная мать, Вспоившая некогда грудью, Забыта даже она. Все думы лишь об одном! О собственных страшных муках.
Совершая паломничество в Митиноку, я остановился на заставе Сиракава. Не оттого ли сильнее обычного заворожила меня печальная красота луны? Ноин — когда это было? — сказал, возвратясь сюда: «Ветер осени свищет теперь…» Вот что вспомнилось мне, и в тоске сожалений (о покинутой столице) начертал я на столбе сторожевых ворот: На заставе Сиракава Лучи сочатся сквозь …
В горах Ёсино На ветках вишневых деревьев Россыпь снежка. Нерадостный выдался год! Боюсь, цветы запоздают.
Область, где в черном пламени страждут мужчины и женщины Невиданной силы Там черное пламя пылает. Адское пекло! За все нечистые мысли Вот оно — воздаянье.
Лунный прекрасен свет, Когда сверкает россыпь росы На вишневых цветах, Но печальная эта луна Над зимним увядшим лугом…
Осенью поздней Ни один не сравнится цветок С белою хризантемой. Ты ей место свое уступи, Сторонись ее, утренний иней!
Зубцы дальних гор Подернулись легкой дымкой. Весть подают: Вот он, настал наконец Первый весенний рассвет.
Не узнаю столицы. Такой ли я видел ее? До чего потускнела! Куда же сокрылись они, Люди былых времен?
Ну что ж! Хорошо! О мире другом, не нашем, Вспомню опять, Взгляну на опавший цвет, Не опасаясь ветра.
Дикий гусь в вышине, На крыльях своих несущий Белые облака, Слетает на поле у самых ворот, Где друг зовет одинокий.
В тихой заводи К берегу когда-то прибилось Утоплое дерево, Но стало плавучим мостом… Долгих дождей пора.
Не обещалась она, Но думал я, вдруг придет. Так долго я ждал. О, если б всю ночь не смеркалось От белого света до белого света!
Если этой весной, Грубый плетень задевая, Кто-то придет сюда Дышать ароматом сливы, Он станет другом моим!
Если и в этих местах Дольше жить мне прискучит, Вновь потянет блуждать, Тогда какой одинокой Останется эта сосна!
Все озарилось. Поистине так светла Эта лунная ночь, Что сердце уплыло ввысь. Там и живет — на небе.
Нет в небе луны, Нигде до ее восхода Не брезжит свет, Но самые сумерки радостны! Осенняя ночь в горах.
Но если сон Мы верим, что только сон Жизнь наяву, Тогда и любовные встречи, Как все на свете, напрасны.
Пригоршню воды зачерпнул. Вижу в горном источнике Сияющий круг луны, Но тщетно тянутся руки К неуловимому зеркалу.
Равнина небес. Луна полноты достигла. Тропу облаков, Единственную из всех, Избрал для странствия ветер.
Должно быть, лесоруб Пришел просить ночлега, В дверь хижины стучит? Нет, это в сумерках кричал Болотный пастушок.
В «Старом селенье» Куда он дошел, чернобыльник? До самого дома? Но гуще всего разросся В давно одичалом саду.