Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
Вера Павлова
Тринадцать дней — и новый год состарился. С каким злорадством я волокла на свалку ёлку! Ну-с, кто из нас вечнозелёный, кто долгожданный, кто нарядный, душа веселья, свет в окошке? И ёлка соглашалась: ты.
Нежности мурашки, ноты для слепых. Плоше первоклашки я читаю их. Может быть, Мефодий, может быть, Кирилл для её мелодий ноты смастерил. Чем же уступает музыка любви? Тем, что уступает музыку — любви. Знаю: звёзды — ноты для глухонемых. Но не знаю, кто ты — муж или жених? Тут вступает ветер (хор с закрытым ртом): Муж …
Давай друг друга трогать, пока у нас есть руки, ладонь, предплечье, локоть, давай любить за муки, давай друг друга мучить, уродовать, калечить, чтобы запомнить лучше, чтобы расстаться легче.
Нас. Вас Мы любить умеем только мертвых. А живых мы любим неумело, приблизительно. И даже близость нас не учит. Долгая разлука нас не учит. Тяжкие болезни нас не учат. Старость нас не учит. Только смерть научит. Уж она-то профессионал в любовном деле!..
Этих слов не снести почтальону, самолету крениться крылом, этих, пахнущих сердцем паленым и покоем, пошедшим на слом в одночасье, на родине, чуждой нам обоим… На весь этот свет: я люблю вас. Ответа не нужно. Надорвусь, надрывая конверт.
Не затем ли столько времени я сама себя морочила, чтобы платье для беременной доносить за младшей дочерью, чтобы свадебное белое одолжить у старшей? Разве я всё для этого не делала? Вот только волосы не красила…
Снаружи это называется Подъезд. И изнутри — Подъезд. Скажи, нелепость? Ему бы надо называться Крепость, Мотель Для Мотыльков на сотню мест чудесно спальных. Голубям — карниз, а нам с тобой — двуспальный подоконник. где птицам — вверх, там нам с тобою — вниз. Но ведь не на пол же, неистовый поклонник, не на пол? На …
Изнемогаешь от борьбы И от любви к своей супруге? Тогда зачем с тобою мы Живем, заботясь, друг о друге? Зачем? Какой же в этом смысл? Ты от борьбы изнемогаешь… Ты с сердцем, друг мой, не борись. Живи, как хочешь и как знаешь. Хочу я, чтоб счастливым был, Чтоб не боялся ты сорваться, И чтоб я …
Печаль печалей: оглушительный некрик повесившегося на пуповине. Отцовство — остров. Материнство — материк. И океан печали между ними.
Утро вечера мудренее, дочка — матери. На какую же ахинею время тратили — спорили, можно ли в снег — без шапки, в дождь — без зонтика. Нет бы сгрести друг друга в охапку — мама! Доченька!
Поцелуи прячу за щеку — про запас, на случай голода. С милым рай в почтовом ящике. Ящик пуст. Молчанье — золото предзакатное, медовое… На твоей, моей ли улице наши голуби почтовые всё никак не нацелуются?
Снежную бабочку-однодневку убиваю теплом щеки. Что ты лепишь? — Памятник снегу прошлогоднему. Снеговики умирают, как правило, стоя. Жизнь моя, бесстрашней старей, ты же знаешь: любовь — шестое чувство и остальных острей.
Как у того осла морковь, перед лицом — зеркало. Долго, к себе питая любовь, я за собой бегала. Всё. Надоело. Отгорожусь лицами и страницами… И, как в зеркале, в них отражусь глупой голодной ослицею.
Слово, слово, что там, в начале? Раскладушка, на которой меня зачали по пьяни, по неопытности, по распределенью, по любви, по кайфу, по моему хотенью…
Беременная чёрная кошка перебежала дорогу — что это может значить? Усилится ли несчастье, если черны котята, серая масть потомства лишит ли примету силы? Что ж, поживём — увидим.
Не взбегай так стремительно на крыльцо моего дома сожженного. Не смотри так внимательно мне в лицо, ты же видишь — оно обнаженное. Не бери меня за руки — этот стишок и так отдает Ахматовой. А лучше иди домой, хорошо? Вали отсюда, уматывай!
Я счастлива, ты — одинока. Он рядом со мной. Ты — далеко. И лишь фотокарточки старые Ему говорят о тебе. Так вышло, что жизнь не сложилась, И счастья не получилось. За то, что расстались, — спасибо Скажи ты и мне, и судьбе. Да, счастье семейное редко. И люди живут, словно в клетке. Два зверя — …
Сны в дневнике — воспоминанья, в стихах воспоминанья — сны. Во сне сомнительны признанья, во сне соития грустны и с риском связаны немалым, что опростается не мной спелёнутая одеялом личинка бабочки ночной.
Семья — это семь ты: ты ласковый, ты курящий, ты снящийся, ты не спящий, спортивный канал смотрящий, молчащий до хрипоты.
Нет, нет, не ревность — благодарность. Под сенью тысячи гостиниц мне столько нежности досталось, наследнице твоих любимиц. Но сколько, добрый мой заступник, стоптано слов, сношено кожи, чтобы открылось: путь и спутник — одно и то же.
Ты вольно или невольно Нас сопоставляешь. И эти твои сравнения Ранят меня вновь и вновь. Ты делаешь мне очень больно И вызывает сомнение, Что чувство твое называется Возвышенным словом — Любовь. Но я не хочу, ты слышишь, Объектом быть для сравнения. Запомни — я на свете, Как и она — одна. Мы с ней совершенно …
Я устала тебя провожать, Слезы лить перед дальней дорогой, За тебя постоянно дрожать И терзать свое сердце тревогой. Как же тяжко встречать мне одной И рассвет, и ночную прохладу… Только был бы ты рядом со мной — Ничего больше в жизни не надо. Только видеть бы эти глаза, Видеть счастье в их ласковом взгляде. А …
Память — скаред, скупщик обид. Жалость старит. Злость молодит. Ядом залит дар аонид. Слава старит. Смерть молодит.
Время бежит на время. Я бегу просто так за поворот за всеми за четвертной трояк. Время бежит мимо школьного вкруг двора. Грозный физрук Серафима. Грязное слово физ-ра.
Точное слово всегда — приговор, даже если оно о любви. Блестит, как нож, хрустит, как затвор, воздух вспарывает до крови, правду-матку — как пьяный хирург (бабушкин аборт в сорок втором…). Приблизительное слово — близкий друг. Ну давай, за тебя, чтобы у тебя всё было хорошо.
Город, в котором снег пачкается в полете, город, в котором смех горек уже в зиготе, город, в котором дитя в утробе матерится, — город, в котором я умудрилась родиться.
Речки на закате красноречье, прямодушие дорожки лунной — всё тебе подсказка, человече: думай! Чистая страница первопутка, мартовского снега мрамор белый — всё тебе, мечтателю, побудка: делай!
Одиночество в квадрате окна, одиночество в кубе комнаты, когда хочешь остаться одна и серьёзно обдумать, какого ты чёрта лысого, хрена, рожна к этой местности взглядом прикована, будто это — чужая страна, а родная — о, как далеко она!..
Они влюблены и счастливы. Он: — Когда тебя нет, мне кажется — ты просто вышла в соседнюю комнату. Она: — Когда ты выходишь в соседнюю комнату, мне кажется — тебя больше нет.
Торчащее обтесать. Сквозящее углубить. Талант, не мешай писать. Любовь, не мешай любить.
Любви, как ребенку, все время хочется большего, как будто есть что-то больше нее на свете, как будто будущего все еще больше, чем прошлого, как будто бывает покой без участия смерти, как будто реальнее боли ее вымыслы, как будто кто-то уже спешит на подмогу, как будто усталое сердце сможет вынести еще большую нежность, печаль, тревогу.
Учась любовной науке ощупью, методом тыка, подростки сплетают руки. Любовь зовут Эвридика. Иди-ка за милой тенью, веди её в нашу спальню… Прочь, памяти наважденья! Прочь, опыта ужас свальный!
Нет любви? — Так сделаем ее! Сделали. Что дальше будем делать? — Сделаем заботу, нежность, смелость, ревность, пресыщение, вранье.
Больше жизни люблю того, с кем жизнь не делю. Меньше жизни люблю того, кого вообще не люблю. А того, с которым делю остаток ночей и дней, люблю, как жизнь, как сестра, люблю, а может, еще нежней.
Любовь – урок дыханья в унисон. Беда – урок дыхания цепного. И только сон, и только крепкий сон – урок дыхания как такового. Освобожден от обонянья вдох, а выдох не татуирован речью, и проявляется в чертах – двух-трех- лица – лицо щемяще человечье. Ты – человек. Запомни: только ты и более никто – ни зверь, …
Сняла глаза, как потные очки, и, подышав, подолом их протерла, походкой удлинила каблуки и ласками прополоскала горло, и вышла в свет. И свет глаза слепил, и с ног сбивал, и бился в горле комом, и мир, который был и мал, и мил, явился юным, злым и незнакомым. Знакомиться с чужими не моги, с мужчинами на …
Март на школьном дворе — серебро. Сентябрь в больничном парке — золото. Перебираю свое добро. Примеряю. Выгляжу молодо. Бриллиант, изумруд, сапфир чистой совести. К тихой старости примеряюсь. И миру мир возвращаю в целости и сохранности.