Леонид Губанов — Экспромт на подножке собственного спокойствия

Бог велел – был Верлен,
Бог болел – был Бодлер.
Бах настал – бух любой.
Я в кострах, как Рембо.
Я с тобой день и ночь,
я с тобой ночь и день –
как синяк, как ретушь, –
получилась тень.
Прочь! Прочь! Прочь!
Выматывайтесь, да бодрей!
Сперва потресканный Бодлер,
в губной помаде и с колен
встаёт напудренный Верлен.
Пошатываясь, как прибой
Обиженно уйдёт Рембо.
Всё выпил, выпер и орган,
исчез как сахар Иоганн –
его, наверно, все простят –
иди по стенке, Себастьян!
Нет Верлена, нет Бодлера, – вздох –
нет Рембо и нету даже Баха.
Только есть
Бог
Бог
Бог
И моя белая рубаха!