Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
Прозаик прозу долго пишет. Он разговоры наши слышит, Он распивает с нами чай. При этом льет такие пули! При этом как бы невзначай Глядит, как ты сидишь на стуле. Он, свой роман в уме построив, Летит домой, не чуя ног, И там судьбой своих героев Распоряжается, как бог. То судит их, то выручает, Им зонтик …
Еще чего, гитара! Засученный рукав. Любезная отрава. Засунь ее за шкаф. Пускай на ней играет по ночам, Как это подобает Разгульным москвичам. А мы стиху сухому Привержены с тобой. И с честью по-другому Справляемся с бедой. Дымок от папиросы Да ветреный канал, Чтоб злые наши слезы Никто не увидал.
Одну минуточку, я что хотел спросить: Легко ли Гофману три имени носить? О, горевать и уставать за трех людей Тому, кто Эрнст, и Теодор, и Амадей. Эрнст — только винтик, канцелярии юрист, Он за листом в суде марает новый лист, Не рисовать, не сочинять ему, не петь — В бюрократической машине той скрипеть. Скрипеть, потеть, …
Эти бешеные страсти И взволнованные жесты — Что-то вроде белой пасты, Выжимаемой из жести. Эта видимость замашек И отсутствие расчета — Что-то, в общем, вроде шашек Дымовых у самолета. И за словом, на два тона Взятом выше,— смрад обмана, Как за поступью дракона, Напустившего тумана. То есть нет того, чтоб руки Опустить легко вдоль тела, …
Два наводненья, с разницей в сто лет, Не проливают ли какой-то свет На смысл всего? Не так ли ночью темной Стук в дверь не то, что стук двойной, условный. Вставали волны так же до небес, И ветер выл, и пена клокотала, С героя шляпа легкая слетала, И он бежал волне наперерез. Но в этот раз …
Поэзия — явление иной, Прекрасной жизни где-то по соседству С привычной нам, земной. Присмотримся же к призрачному средству Попасть туда, попробуем прочесть Стихотворенье с тем расчетом, Чтобы почувствовать: и правда, что-то есть За тем трехсложником, за этим поворотом. Вот рай, пропитанный звучаньем и тоской, Не рай, так подступы к нему, периферия Той дивной местности, той …
В Италию я не поехал так же, Как за два года до того меня Во Францию, подумав, не пустили, Поскольку провокации возможны, И в Англию поехали другие Писатели. Италия, прощай! Ты снилась мне, Венеция, по Джеймсу, Завернутая в летнюю жару, С клочком земли, засаженным цветами, И полуразвалившимся жильем, Каналами изрезанная сплошь. Ты снилась мне, Венеция, …
Два мальчика, два тихих обормотика, ни свитера, ни плащика, ни зонтика, под дождичком на досточке качаются, а песенки у них уже кончаются. Что завтра? Понедельник или пятница? Им кажется, что долго детство тянется. Поднимется один, другой опустится. К плечу прибилась бабочка- капустница. Качаются весь день с утра и до ночи. Ни горя, ни любви, ни …
Велосипедные прогулки! Шмели и пекло на проселке. И солнце, яркое на втулке, Подслеповатое — на елке. И свист, и скрип, и скрежетанье Из всех кустов, со всех травинок, Колес приятное мельканье И блеск от крылышек и спинок. Какой высокий зной палящий! Как этот полдень долго длится! И свет, и мгла, и тени в чаще, И …
Звезда над кронами дерев Сгорит, чуть-чуть не долетев. И ветер дует… Но не так, Чтоб ели рухнули в овраг. И ливень хлещет по лесам, Но, просветлев, стихает сам. Кто, кто так держит мир в узде, Что может птенчик спать в гнезде?
В тире, с яркой подсветкой, С облаками, как дым, Мы с винтовочкой меткой Два часа простоим. Он устроен коробкой, Светел ночью и днем, С механической, робкой, Сладкой музычкой в нем. Вот я выстрелю в гуся, Что из тучки возник, Посмотри, моя дуся, Он головкой поник. Вот я лань обнаружу, Вот я в башню пальну, Все …
Сентябрь выметает широкой метлой Жучков, паучков с паутиной сквозной, Истерзанных бабочек, ссохшихся ос, На сломанных крыльях разбитых стрекоз, Их круглые линзы, бинокли, очки, Чешуйки, распорки, густую пыльцу, Их усики, лапки, зацепки, крючки, Оборки, которые были к лицу. Сентябрь выметает широкой метлой Хитиновый мусор, наряд кружевной, Как если б директор балетных теплиц Очнулся и сдунул своих …
Бог семейных удовольствий, Мирных сценок и торжеств, Ты, как сторож в садоводстве, Стар и добр среди божеств. Поручил ты мне младенца, Подарил ты мне жену, Стол, и стул, и полотенце, И ночную тишину. Но голландского покроя Мастерство и благодать Не дают тебе покоя И мешают рисовать. Так как знаем деньгам цену, Ты рисуешь нас в …
Человек привыкает Ко всему, ко всему. Что ни год получает По письму, по письму Это в белом конверте Ему пишет зима. Обещанье бессмертья — Содержанье письма. Как красив ее почерк!- Не сказать никому. Он читает листочек И не верит ему. Зимним холодом дышит У реки, у пруда. И в ответ ей не пишет Никогда, никогда.
То, что мы зовем душой, Что, как облако, воздушно И блестит во тьме ночной Своенравно, непослушно Или вдруг, как самолет, Тоньше колющей булавки, Корректирует с высот Нашу жизнь, внося поправки; То, что с птицей наравне В синем воздухе мелькает, Не сгорает на огне, Под дождем не размокает, Без чего нельзя вздохнуть, Ни глупца простить в …
Мне боль придает одержимость и силу. Открою окно. Не знать бы названия этому пылу По Фрейду, зачем мне оно? О, шелест листвы, сквозняка дуновенье, Ладонь у виска! Не знать бы, что муза и есть замещенье, Сухая возгонка, тоска. На что не хватило души и отваги В томленьях дневных — То скорый и горький реванш на …
Суконное с витрины покрывало Откинули — и кружево предстало Узорное, в воздушных пузырьках. Подобье то ли пены, то ли снега. И к воздуху семнадцатого века Припали мы на согнутых руках. Притягивало кружево подругу. Не то чтобы я предпочел дерюгу, Но эта роскошь тоже не про нас. Про Ришелье, сгубившего Сен-Мара. Воротничок на плахе вроде пара. …
Там, где на дне лежит улитка, Как оркестровая труба, Где пескари шныряют прытко И ждет их страшная судьба В лице неумолимой щуки,- Там нимфы нежные живут, И к нам протягивают руки, И слабым голосом зовут. У них особые подвиды: В ручьях красуются наяды, Среди густых дерев — дриады, И в море синем — нереиды. Их …
Бледнеют закаты, пустеют сады от невской прохлады, от яркой воды. Как будто бы где-то оставили дверь открытой — и это сказалось теперь. И чувствуем сами: не только у ног, но и между нами прошел холодок. Как грустно! Как поздно! Ты машешь рукой. И город — как создан для дружбы такой. Он холод вдыхает на зимний …
В начале пригородной ветки Обрыв платформы под овраг, И там на проволочной сетке: «Воздухоплавательный парк». Названье плавно и крылато. Как ветрено и пусто тут! Поселок окнами к закату, И одуванчики растут. Вдали от музык и парадов, На петроградском рубеже, Паренье первых аппаратов! Ты не вернешься к нам уже. И, принеся одни убытки, Под торжество болотных …
Снег подлетает к ночному окну, Вьюга дымится. Как мы с тобой угадали страну, Где нам родиться! Вьюжная. Ватная. Снежная вся. Давит на плечи. Но и представить другую нельзя Шубу, полегче. Гоголь из Рима нам пишет письмо, Как виноватый. Бритвой почтовое смотрит клеймо Продолговатой. Но и представить другое нельзя Поле, поуже. Доблести, подлости, горе, семья, Зимы …
Пошли на убыль эти ночи, Еще похожие на дни. Еще кромешный полог, скорчась, Приподнимают нам они, Чтоб различали мы в испуге, Клонясь к подушке меловой, Лицо любви, как в смертной муке Лицо с закушенной губой.
Монтень вокруг сиянье льет, Сверкает череп бритый, И, значит, вместе с ним живет Тот брадобрей забытый. Монтеня душат кружева На сто второй странице — И кружевница та жива, И пальчик жив на спице. И жив тот малый разбитной, А с ним его занятье, Тот недоучка, тот портной, Расшивший шелком платье. Едва Монтень раскроет рот, Чтоб …
В тот год я жил дурными новостями, Бедой своей, и болью, и виною. Сухими, воспаленными глазами Смотрел на мир, мерцавший предо мною. И мальчик не заслуживал вниманья, И дачный пес, позевывавший нервно. Трагическое миросозерцанье Тем плохо, что оно высокомерно.
Молодой человек, ради Бога, Хоть верлибром пиши, хоть без знаков Препинанья, суди меня строго, В гроб живым уложив и оплакав, Быть поэтом — завидная участь, Я тебя понимаю прекрасно, Как вцепившись в меня и намучась, Править ты бы хотел самовластно. Но трудна и туманна дорога, Впрочем, я никого не пугаю, Власть, ты, может быть, знаешь, …
Два лепета, быть может бормотанья, Подслушал я, проснувшись, два дыханья. Тяжелый куст под окнами дрожал, И мальчик мой, раскрыв глаза, лежал. Шли капли мимо, плакали на марше. Был мальчик мал, куст был намного старше. Он опыт свой с неведеньем сличил И первым звукам мальчика учил. Он делал так: он вздрагивал ветвями, И гнал их вниз, …
Я ли свой не знаю город? Дождь пошел. Я поднял ворот. Сел в трамвай полупустой. От дороги Турухтанной По Кронштадтской… вид туманный. Стачек, Трефолева… стой! Как по плоскости наклонной, Мимо темной Оборонной. Все смешалось… не понять… Вдруг трамвай свернул куда-то, Мост, канал, большого сада Темень, мост, канал опять. Ничего не понимаю! Слева тучу обгоняю, Справа …
Уехав, ты выбрал пространство, Но время не хуже его. Действительны оба лекарства: Не вспомнить теперь ничего. Наверное, мог бы остаться — И был бы один результат. Какие-то степи дымятся, Какие-то тени летят. Потом ты опомнишься: где ты? Неважно. Допустим, Джанкой. Вот видишь: две разные Леты, А пить все равно из какой.
Среди знакомых ни одна Не бросит в пламя денег пачку, Не пошатнется, впав в горячку, В дверях, бледнее полотна. В концертный холод или сквер, Разогреваясь понемногу, Не пронесет, и слава богу, Шестизарядный револьвер. Я так и думал бы, что бред Все эти тени роковые, Когда б не туфельки шальные, Не этот, издали, привет. Разят дешевые …
Когда я очень затоскую, Достану книжку записную. И вот ни крикнуть, ни вздохнуть,- Я позвоню кому-нибудь. О голоса моих знакомых! Спасибо вам, спасибо вам За то, что в трудном переплете Любви и горя своего Вы забывали, как живете, Вы говорили: «Ничего». И за обычными словами Была такая доброта, Как будто бог стоял за вами И …
Вот я в ночной тени стою Один в пустом саду. То скрипнет тихо дверь в раю, То хлопнет дверь в аду. А слева музыка звучит И голос в лад поет. А справа кто-то все кричит И эту жизнь клянет.