Есть муки непрерывные: не видно,
Не слышно их, о них не говорят.
Скрывать их трудно, открывать их стыдно,
Их люди терпят, жмутся и молчат.
Зарыты в мрак душевного ненастья,
Они не входят в песнь твою, певец.
Их благородным именем несчастья
Назвать нельзя, — несчастие — венец,
Венец святой, надетый под грозою,
По приговору божьего суда.
Несчастье — терн, обрызнутый слезою
Иль кровию, но грязью — никогда.
Оно идет как буря — в тучах грозных,
С величьем, — тут его и тени нет.
Тут — пошлость зол и бед мелкозанозных,
Вседневных зол и ежечасных бед.
Житейский сор! — Едва лишь пережиты, —
Одни ушли, те сыплют пылью вновь, —
А на душе осадок ядовитый
От них растет и проникает в кровь;
Они язвят, подобно насекомым,
И с ними тщетна всякая борьба, —
Лишь вихрем бурным, молнией и громом
Разносит их могучая судьба.