Да разве это ноша, разве бремя —
самим собою быть в любое время?
Трудней всего
не быть самим собою:
имея тенор, петь пытаться басом,
кроту стремиться в небо голубое
иль травоядному питаться мясом.
Быть сытым, если ближних косит голод,
спокойным — если нет вокруг покоя,
весёлым — если в трауре весь город.
О, господи, мучение какое,
метаться Чацким, но и в то же время
быть благостным Молчалиным
вне сцены…
В подобные не верю перемены,
не быть самим собой —
вот это бремя.