Николай Добронравов — Эмиграция

Мне казалось, в ней было что-то
От бесстрашных жен декабристов,
От французских гравюр старинных,
От суровой Анны Андреевны…
Говорила она раздумчиво
В той манере особой русскости, —
С петербургским произношением,
Что в России давно утеряна.
— Я скажу Вам, мой друг, доподлинно
Наших мало осталось, истинных
Эмигрантов с несчастной Родины.
Так что зря Вы кого-то ищите,
Кто в Париже всплыл в восемнадцатом.
Ныне больше здесь стайки бегают
Этой новой колбасно-джинсовой
Эмиграции перестроечной.
Мне претит их наглость не русская,
Беспородная, беспардонная.
Здесь скупают они за доллары
На курортах дворцы старинные.
А награды у них советские,
А билеты у них партийные.
И отсюда они командуют,
Как России сдаваться Западу.
Провоняла даже Германия
Этой вашей колбасно-джинсовой
Эмиграцией перестроечной.
Мы, когда бежали во Францию,
Нам велели отцы и матери
Чемоданов не распаковывать…
Всё мы верили, дети малые:
Возвратимся в своё Отечество,
Вновь с дождями грибными встретимся
И с полянами земляничными.
Всё мечталось: нас ждут на Родине
На пруду золотые лилии,
И кузены на лёгкой лодочке
(те, что пали потом в гражданскую).
Встретят нас над рекою ласточки,
И проворные крылья мельницы,
И тропинка меж скирдов солнечных,
И в часовне живущий Боженька…
Ну, а ваших колбасно-джинсовых
Ненавидим мы, презираем мы.
Впрочем, видите,
Вот несётся он в «Джипе» бешеном.
…Ну, а Вы не из этих будете?