Я провёл свою юность по сумасшедшим домам,
где меня не смогли удавить, разрубить пополам,
где меня не смогли удивить… ну, а значит, мадам,
я на мёртвой бумаге живые слова не продам.
И не вылечит тень на горе и не высветлит храм,
на пергамент старушечьих щёк оплывает свеча…
Я не верю цветам, продающим себя, ни на грамм,
как не верят в пощаду холодные губы меча.