Сэкономил я на баночку одну,
Да не вытерпел, глотнул — оставил треть,
И поехал в подмосковную Дубну,
Там на Галича живого посмотреть.
А Дубна — она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика,
Никаких идей — только формулы,
Никаких людей — видно, померли…
Позитроны, фазотроны, купорос,
Разгребаю я всю эту дребедень,
А как кончился физический нанос,-
Вижу Галича с гитарой набекрень!
Он сидит себе нога на ногу,
Будто на губе, будто надолго.
Ой, какая ж чушь, блажь которая
Человека в глушь запроторила?
А мне Галич отвечает: — Ты садись,
Да пройди ты свою баночку до дна!
Я ведь сам сюда приехал на всю жисть,
И не выеду отсюда ни хрена!
Чай, протоны все тебе застили,
А ведь в них вся соль, в них все счастие:
Только тут и жить для своих целей —
И струна звенит, да и сам целей!
Я расстегиваю свой комбинезон,
Достаю газетку: на, мол, посмотри…
А в газете написано:
«ПЕРЕВОРОТ В МОСКВЕ. ПЕРВЫЙ ДЕКРЕТ НОВОЙ ВЛАСТИ: О НАЗНАЧЕНИИ АЛЕКСАНДРА
СОЛЖЕНИЦЫНА ГЛАВНЫМ ЦЕНЗОРОМ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.»
Тут мы кинулись в попутный позитрон,
И в ЦДРИ, и там напились, как хмыри!
А наутро радио говорит,
Что, мол, понапрасну бухтит народ:
Это наши физики на пари
Крутанули разик наоборот.
Мы переглянулися — и в Главлит:
А там все по-прежнему,- ну и ну!..
Мы сложились с Галичем на пять поллитр,
Сели без билета — и давай в Дубну…
А Дубна, — она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика,
Только тут и жить для своих целей —
И струна звенит, да и сам целей!
Эйн, цвей, дрей!..