Дрожа от внутреннего огня,
Воюя отнюдь не всегда открыто,
Меня ненавидят антисемиты,
И сионисты не терпят меня.
Быть может, за то, что мне наплевать
На пятый параграф в любой анкете.
И кто там по крови отец или мать,
И кем у кого записаны дети.
Смешно сегодня, в эпоху ракет,
Вколачивать в чьи-то мозги тупые,
Что наций плохих и хороших нет.
Есть люди хорошие и плохие!
Нет, шовинисты нигде не народ,
Их мало, и паника тут запрещается.
И все же — пока хоть один живет —
Битва с фашизмом еще продолжается.
А коль зашипит вдруг такой вот лоб
О кровных различьях людей на свете,
Вы дайте немедля ему микроскоп,
И пусть он хоть треснет, хоть ляжет в гроб.
А все же найдет различия эти!
Нельзя, чтобы кто-то, хитря глазами,
Внушал вдруг сомненья иль даже страх
И, спекулируя на страстях,
Стремился везде, ну во всех делах,
Людей бы порядочных стукать лбами!
И встретивши взгляд, что юлит как уж,
Главное, люди, не отступайте,
А сразу безжалостно обнажайте
Всю низкую суть шовинистских душ!
Кто честен — мне друг, а любой злодей,
Подлец иль предатель с душонкой узкой
(Какое мне дело, каких он кровей!) —
Он враг мне. Пускай он хоть дважды евреи,
Хоть трижды узбек, хоть четырежды русский!
И нет для меня здесь иного мнения
Сквозь всякие споры и дым страстей,
Верую я лишь в одно крещение:
В свободу всех наций без исключения
И счастье для всех на земле людей!
Да, просто смешно в эпоху ракет
Вколачивать в чьи-то мозги тупые,
Что наций плохих и хороших нет.
Есть люди хорошие и плохие.
И пусть помогают щедрей и щедрее
(Ужель мы душою мельчиться будем!)
Не финну — финн, не еврей — еврею,
Не русский — русскому, а мудрее.
А выше, а чище, а люди-людям!
Так вспыхни и брызни во все концы,
Наш гнев, наша дружба и светлый разум,
Чтоб все шовинисты и подлецы
Везде, как клопы, передохли разом!