Иван Никитин — Исповедь

Ох, водкой зашибаюся…
Что делать! не таюсь…
И перед богом каюся,
Перед людьми винюсь.
И рукава вот прорваны,
И рожа не чиста,
И силы понадорваныг
И совесть пропита, —
Как есть дошел до подлости!
Эх, крут был мой отец!
Держал меня он в строгости
Богатый был купец;
Он взял меня от азбучки
И в лавку посадил;
Проклятой этой лавочки
Теперь я не забыл.
Бывало, кровь бросается
В лицо мне от стыда:
Все плутовством кончается…
А не сплутуй — беда!
«Нет, ты пойми учение, —
Накинется отец, —
Ты будь — мое почтение! —
По правилам купец…»
Что слово — брань обидная.
Стоишь, в углах звонит,
И в сердце злость постыдная
Против отца кипит.
Сказал бы слово смелое,
Молчишь, — хоть тяжело…
И черное за белое
Идет тебе назло.
Привычка — вещь мудреная,
Привык я ко всему;
Решил, что доля темная, —
Так нужно быть тому.
Оплеванный, обруганный,
Я злился на себя;
Людей, как зверь напуганный,
Боялся, не любя.
Привык я к послушанию,
Но раз не умолчал!
Отцу по приказанию
Я Библию читал.
Горела свечка сальная,
В углу мурлыкал кот,
И пелась песнь печальная
Бог весть кем у ворот.
Отец ходил нахмуренный,
И пол под ним скрипел;
С стены оштукатуренной
Портрет его глядел.
Читал я, — что за чтение!
Учен я плохо был
И как-то ударение
Не там постановил.
Отец мой плеть ременную
Снял молча со стены
И… в эту ночь бессонную
Я видел въяве сны,
Сны страшные!.. Покойником
Я будто бы лежал,
Зарезанный разбойником,
И кровью подплывал…
Эх, молодость беспечная!
Ничто ей не беда!
Выносит все, сердечная,
Как полая вода…
Я вырос. Что печалиться!
Я думал наконец:
Пора уж мне оправиться…
«Женись!» — сказал отец.
Я спорить. «Врешь! Приказано!
Не то — всего лишу.
Вот так и будет сказано!
В духовной напишу».
Подумал я с подушкою,
Подумал, — как тут быть?
Как за чужой краюшкою
В чужом углу мне жить?
Огласка, порицание,
Попрек со всех сторон…
А где образование?
Чему я обучен?
Я прав, мол, дело честное.
Поверит ли народ?
Уж что за мненье лестное —
С отцом-де не живет.
Молчи, душа свободная!
На всё один ответ…
Жена моя дородная,
Лицо что маков цвет,
Жила в семействе, стряпала
И стряпать замуж шла,
Перед венцом поплакала
И… и приют нашла.
Приду домой — молчание.
Сидим мы. Как тут быть?
Ну просто наказание!
О чем с ней говорить?
Скажу: «Погода скверная!»
Ответит: «Да, дурна».
А вижу: баба верная,
Степенная жена.
Сидим мы. Мне зевается,
Зевнет она в ответ.
Тут ужин начинается
И сон, а там — рассвет.
Без грусти с ней прощаемся,
Приду, — молчим опять,
За стол опять сбираемся…
Хоть петлю надевать!
Пошлешь тоске проклятие —
И марш с двора чуть евет,
На рынке есть занятие,
И дружба, и совет.
Гуляй, душа родимая!
Зальешь глаза вином,
И грязь непроходимая,.
И пропасть — нипочем.