Ночью иду по пустынному городу
и тороплюсь
скорее — дойти — до дому,
ибо слишком трудно —
здесь, на улице,
чувствовать,
как хочу обнимать я камни.
И — как собака — деснами — руку —
руками — свои — рукава —
и — словно звуки
прессующей машины,
впечатленья о встречах в том доме,
который я недавно покинул;
и — жаль — кого-то — жаль — постоянно,
как резкую границу
между черным и белым;
и — тот наклон головы, при котором
словно издали помню себя,
я сохраню до утра,
сползая локтями по столу,
как по воску.