Забрызганные, рваные галоши,
Коричневые складки башлыка,
И даже рот мучительно изношен,
Как полы серенького сюртука.
Не для любовной, ненасытной муки,
Кующей радостные чудеса,
Целую отмороженные руки,
Слезящиеся трогаю глаза.
Не для него слагалась Песня Песней,
Но дал ему премудрость Соломон.
И вот на этот пол, покрытый плесенью,
Цветами падает библейский сон.
И вижу я: по лестнице высокой,
Пропахшей щами, кошками, людьми,
Проносит он желтеющей осокой –
Большое сердце гордой Суламифь.