Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
Потому ль, что сердцу надо Жить одним, одно любя, Потому ль, что нет отрады Не отдавшему себя; Оттого ли, что судьбою Наши сблизились пути, И с тобой, с тобой одною Мог я счастие найти,— Оттого ли, потому ли,— Но в тебе, в тебе одной Безвозвратно потонули Сердце, жизнь и разум мой.
В тумане утреннем неверными шагами Я шел к таинственным и чудным берегам. Боролася заря с последними звездами, Еще летали сны — и, схваченная снами, Душа молилася неведомым богам. В холодный белый день дорогой одинокой, Как прежде, я иду в неведомой стране. Рассеялся туман, и ясно видит око, Как труден горный путь и как еще далёко, …
Лишь год назад — с мучительной тоскою, С тоской безумною тебя я покидал, И мнилось мне — навеки я с тобою И жизнь, и свет, и счастье потерял. Лишь год прошел — в ничтожестве забвенья Исчезла ты, как давний, давний сон, И лишь порой я вспомню на мгновенье Былые дни, когда мне снился он.
Там, под липой, у решетки, Мне назначено свиданье. Я иду как агнец кроткий, Обреченный на закланье. Всё как прежде: по высотам Звезды старые моргают, И в кустах по старым нотам Соловьи концерт играют. Я порядка не нарушу… Но имей же состраданье! Не томи мою ты душу, Отпусти на покаянье!
Одно, навек одно! Пускай в уснувшем храме Во мраке адский блеск и гром средь тишины,— Пусть пало всё кругом,— одно не дрогнет знамя, И щит не двинется с разрушенной стены. Мы в сонном ужасе к святыне прибежали, И гарью душною был полон весь наш храм, Обломки серебра разбросаны лежали, И черный дым прильнул к разодранным …
Тесно сердце — я вижу — твое для меня, А разбить его было б мне жалко. Хоть бы искру, хоть искру живого огня, Ты холодная, злая русалка! А покинуть тебя и забыть мне невмочь: Мир тогда потеряет все краски И замолкнут навек в эту черную ночь Все безумные песни и сказки.
Рыцарь Ральф, женой своею Опозоренный, на шею Навязал себе, бледнея, Шарф большой, И из жениной уборной, Взяв под мышку зонтик черный, Устремился он проворно В лес глухой. Ветер дул, уныло воя; Зонт раскрыв над головою, Неизвестною тропою Рыцарь шел. Сучья голые чернели, Листья желтые летели, Рыцарь Ральф шел еле-еле, Рыцарь Ральф в душе и теле …
Одна, одна над белою землею Горит звезда И тянет вдаль эфирною стезею К себе — туда. О нет, зачем? В одном недвижном взоре Все чудеса, И жизни всей таинственное море, И небеса. И этот взор так близок и так ясен,— Глядись в него, Ты станешь сам — безбрежен и прекрасен — Царем всего.
В грозные, знойные Летние дни — Белые, стройные Те же они. Призраки вешние Пусть сожжены,- Здесь вы нездешние, Верные сны. Зло пережитое Тонет в крови,- Всходит омытое Солнце любви. Замыслы смелые В сердце больном,- Ангелы белые Встали кругом. Стройно-воздушные Те же они — В тяжкие, душные, Грозные дни.
Шум далекий водопада Раздается через лес, Веет тихая отрада Из-за сумрачных небес. Только белый свод воздушный, Только белый сон земли… Сердце смолкнуло послушно, Все тревоги отошли. Неподвижная отрада, Все слилось как бы во сне… Шум далекий водопада Раздается в тишине.
Вижу очи твои изумрудные, Светлый облик встает предо мной. В эти сны наяву, непробудные, Унесло меня новой волной. Ты поникла, земной паутиною Вся опутана, бедный мой друг, Но не бойся: тебя не покину я,— Он сомкнулся, магический круг. В эти сны наяву, непробудные, Унесет нас волною одной. Вижу очи твои изумрудные, Светлый облик стоит предо …
Стая туч на небосклоне Собралася и растет… На земном иссохшем лоне Всё живое влаги ждет. Но упорный и докучный Ветер гонит облака. Зной всё тот же неотлучный, Влага жизни далека. Так душевные надежды Гонит прочь житейский шум, Голос злобы, крик невежды, Вечный ветер праздных дум.
Под чуждой властью знойной вьюги Виденья прежние забыв, Я вновь таинственной подруги Услышал гаснущий призыв. И с криком ужаса и боли Железом схваченный орел — Затрепетал мой дух в неволе, И сеть порвал, и в высь ушел. И на заоблачной вершине, Пред морем пламенных чудес, Во всесияющей святыне Он загорелся и исчез.
Какой тяжелый сон! В толпе немых видений, Теснящихся и реющих кругом, Напрасно я ищу той благодатной тени, Что тронула меня своим крылом. Но только уступлю напору злых сомнений, Глухой тоской и ужасом объят,— Вновь чую над собой крыло незримой тени, Ее слова по-прежнему звучат. Какой тяжелый сон! Толпа немых видений Растет, растет и заграждает путь, …
Мыслей без речи и чувств без названия Радостно-мощный прибой. Зыбкую насыпь надежд и желания Смыло волной голубой. Синие горы кругом надвигаются, Синее море вдали. Крылья души над землей поднимаются, Но не покинут земли. В берег надежды и в берег желания Плещет жемчужной волной Мыслей без речи и чувств без названия Радостно-мощный прибой.
Золотые, изумрудные, Черноземные поля… Не скупа ты, многотрудная, Молчаливая земля! Это лоно плодотворное,— Сколько дремлющих веков,— Принимало, всепокорное, Семена и мертвецов. Но не всё тобою взятое Вверх несла ты каждый год: Смертью древнею заклятое Для себя весны всё ждет. Не Изида трехвенечная Ту весну им приведет, А нетронутая, вечная «Дева Радужных Ворот»
Уходишь ты, и сердце в час разлуки Уж не звучит желаньем и мольбой; Утомлено годами долгой муки, Ненужной лжи, отчаянья и скуки, Оно сдалось и смолкло пред судьбой. И как среди песков степи безводной Белеет ряд покинутых гробов, Так в памяти моей найдут покой холодный Гробницы светлых грез моей любви бесплодной, Невыраженных чувств, невысказанных слов. …
Владимир Соловьев Лежит на месте этом. Сперва был философ. А ныне стал шкелетом. Иным любезен быв, Он многим был и враг; Но, без ума любив, Сам ввергнулся в овраг Он душу потерял, Не говоря о теле: Ее диавол взял, Его ж собаки съели. Прохожий! Научись из этого примера, Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.
Мы сошлись с тобой недаром, И недаром, как пожаром, Дышит страсть моя: Эти пламенные муки — Только верные поруки Силы бытия. В бездну мрака огневую Льет струю свою живую Вечная любовь. Из пылающей темницы Для тебя перо Жар-птицы Я добуду вновь. Свет из тьмы. Над черной глыбой Вознестися не могли бы Лики роз твоих, Если …
Израиля ведя стезей чудесной, Господь зараз два дива сотворил: Отверз уста ослице бессловесной И говорить пророку запретил. Далекое грядущее таилось В сих чудесах первоначальных дней, И ныне казнь Моаба совершилась, Увы! над бедной родиной моей. Гонима, Русь, ты беспощадным роком, Хотя за грех иной, чем Билеам, Заграждены уста твоим пророкам И слово вольное дано твоим …
Враг я этих умных, Громких разговоров И бесплодно-шумных Бесконечных споров… ____________ Помнишь ли, бывало,— Ночи те далёко,— Тишиной встречала Нас заря с востока. Из намеков кратких, Жизни глубь вскрывая, Поднималась молча Тайна роковая. То, чего в то время Мы не досказали, Записала вечность В темные скрижали. Владимир Соловьев
Мне жарко потому, что я тебя люблю! Хоть знаю, что вконец себя я погублю, Но тем не менее как свечка я горю. Как свечка я горю и таю, как она! А ты? Ты в ледяной покров облечена, Как льдина горная, губительно-ясна, Не внемлешь ты отчаянной мольбе… Мне жарко потому, что холодно тебе!
О, что значат все слова и речи, Этих чувств отлив или прибой Перед тайною нездешней нашей встречи, Перед вечною, недвижною судьбой? В этом мире лжи — о, как ты лжива! Средь обманов ты живой обман. Но ведь он со мной, он мой, тот миг счастливый, Что рассеет весь земной туман. Пусть и ты не веришь …
Света бледно-нежного Догоревший луч, Ветра вздох прибрежного, Край далеких туч… Подвиг сердца женского, Тень мужского зла, Солнца блеск вселенского И земная мгла… Что разрывом тягостным Мучит каждый миг — Всё ты чувством благостным В красоте постиг. Новый путь протянется Ныне пред тобой, Сердце всё ж оглянется — С тихою тоской.
Всё память возвратить готова: Места и лица, день и час, — Одно лишь не вернётся снова, Одно, что дорого для нас. Всё внешнее опять пред нами, Себя лишь нам не воскресить И с обновлёнными струнами Душевный строй не согласить.
Двадцатый год — веселье и тревоги Делить вдвоем велел нам вышний рок. Ужель теперь для остальной дороги Житейский нас разъединит поток? Заключены в темнице мира тленной И дань платя царящей суете, Свободны мы в божнице сокровенной Не изменять возвышенной мечте. Пусть гибнет все, что правды не выносит, Но сохраним же вечности залог,- Того, что дух …
Во-первых, объявлю вам, друг прелестный, Что вот теперь уж более ста лет, Как людям образованным известно, Что времени с пространством вовсе нет; Что это только призрак субъективный, Иль, попросту сказать, один обман. Сего не знать есть реализм наивный, Приличный ныне лишь для обезьян. А если так, то, значит, и разлука, Как временно-пространственный мираж, Равна нулю, …
Нет вопросов давно, и не нужно речей, Я стремлюся к тебе, словно к морю ручей, Без сомнений и дум милый образ ловлю, Знаю только одно — что безумно люблю. В алом блеске зари я тебя узнаю, Вижу в свете небес я улыбку твою, А когда без тебя суждено умереть, Буду яркой звездой над тобою гореть.
В одной стране помещик-полигам Имел пятнадцать жен, которые ужасно Друг с другом ссорились и поднимали гам. Все средства он употреблял напрасно, Чтоб в разум их привесть, но наконец прекрасный Вдруг способ изобрел: Взяв пчельника Антипа, Он в сад его привел И говорит: «Вот липа! И не одна,— здесь много лип; Вон розан там — а …
Земля-владычица! К тебе чело склонил я, И сквозь покров благоуханный твой Родного сердца пламень ощутил я, Услышал трепет жизни мировой. В полуденных лучах такою негой жгучей Сходила благодать сияющих небес, И блеску тихому несли привет певучий И вольная река, и многошумный лес. И в явном таинстве вновь вижу сочетанье Земной души со светом неземным, И …
Не там, где заковал недвижною бронею Широкую Неву береговой гранит, Иль где высокий Кремль над пестрою Москвою, Свидетель старых бурь, умолкнувший, стоит, А там, среди берез и сосен неизменных, Что в сумраке земном на небеса глядят, Где праотцы села в гробах уединенных, Крестами венчаны, сном утомленных спят,— Там на закате дня, осеннею порою, Она, волшебница, …
Во тьму веков та ночь уж отступила, Когда, устав от злобы и тревог, Земля в объятьях неба опочила, И в тишине родился С-Нами-Бог. И многое уж невозможно ныне: Цари на небо больше не глядят, И пастыри не слушают в пустыне, Как ангелы про Бога говорят. Но вечное, что в эту ночь открылось, Несокрушимо временем оно. …
Бескрылый дух, землею полоненный, Себя забывший и забытый бог… Один лишь сон — и снова, окрыленный, Ты мчишься ввысь от суетных тревог. Неясный луч знакомого блистанья, Чуть слышный отзвук песни неземной, — И прежний мир в немеркнущем сиянье Встает опять пред чуткою душой. Один лишь сон — и в тяжком пробужденье Ты будешь ждать с …
Вся ты закуталась шубой пушистой, В сне безмятежном, затихнув, лежишь. Веет не смертью здесь воздух лучистый, Эта прозрачная, белая тишь. В невозмутимом покое глубоком, Нет, не напрасно тебя я искал. Образ твой тот же пред внутренним оком, Фей — владычица сосен и скал! Ты непорочна, как снег за горами, Ты многодумна, как зимняя ночь, Вся …
Нескладных вирший полк за полком Нам шлет Владимир Соловьев, И зашибает тихомолком Он гонорар набором слов. Вотще! Не проживешь стихами, Хоть как свинья будь плодовит! Торгуй, несчастный, сапогами И не мечтай, что ты пиит. Нам все равно — зима иль лето,- Но ты стыдись седых волос, Не жди от старости расцвета И петь не смей, …
И вечером, и утром рано, И днем, и полночью глухой, В жару, в мороз, средь урагана — Я всё качаю головой! То потупляю взор свой в землю, То с неба не свожу очей, То шелесту деревьев внемлю — Гадаю о судьбе своей. Какую мне избрать дорогу? Кого любить, чего искать? Идти ли в храм — …
Некогда некто изрек: «Сапоги суть выше Шекспира». Дабы по слову сему превзойти британца, сапожным Лев Толстой мастерством занялся, и славы достигнул. Льзя ли дальше идти, россияне, в искании славы? Вящую Репин стяжал, когда: «Сапоги, как такие, Выше Шекспира,- он рек,- сапоги, уснащенные ваксой, Выше Толстого». И вот, сосуд с блестящим составом Взявши, Толстого сапог он …
Разогнали раскаты громовые Смутных снов налетевшую стаю. Перед бездной огнисто-лиловою Разорвалась завеса до краю. Шумно льются потоки назревшие, Гром гремит, словно чем-то утешен… Вижу очи твои потемневшие, Хоть дождем от тебя занавешен. Вдруг затихло… Там кто-то прощается, И просветы лазури открыты… Но двоится твой взор: улыбается И темнеет грозой позабытой.
Как в чистой лазури затихшего моря Вся слава небес отражается, Так в свете от страсти свободного духа Нам вечное благо является. Но глубь недвижимая в мощном просторе Все та же, что в бурном волнении,— Могучий и ясный в свободном покое, Дух тот же и в страстном хотении. Свобода, неволя, покой и волненье Проходят и снова …
Друг мой! прежде, как и ныне, Адониса отпевали. Стон и вопль стоял в пустыне, Жены скорбные рыдали. Друг мой! прежде, как и ныне, Адонис вставал из гроба, Не страшна его святыне Вражьих сил слепая злоба. Друг мой! ныне, как бывало, Мы любовь свою отпели, А вдали зарею алой Вновь лучи ее зардели.