Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
И вот на крылышках своих Птенцы уже в пути. Отец подбадривает их: «Лети, сынок, лети. И ничего, что ветер крут. И море не беда. Оно — как наш любимый пруд, Такая же вода. Смелее, дочка, шире грудь». — «Ах, папа, нам бы отдохнуть!» — Вмешалась мать: «Не плачьте, Мы отдохнём на мачте. Снижайтесь. Левый поворот. …
Лошадка добрая моя, По имени Пегас, Ты тут как тут, чуть только Отдам тебе приказ. Не будь бы этого, беда — Ходить бы мне пешком. И только редко, иногда, Ты молвишь мне тишком: «Хозяюшка, повремени, Дозволь передохнуть. Невыносимые ремни Мне натрудили грудь. Путей-дорог не разузнав. Я попадал в затор. Карабкаясь по крутизнам, Я ноги поистер». …
И, наконец, навстречу им Раскинулся дугой, За побережьем золотым Оазис голубой. Туда слетелись птицы Со всех концов земли: Французские синицы, Бельгийские щеглы, Норвежские гагары, Голландские нырки. Трещат сорочьи пары, Воркуют голубки. Успели отдышаться От пушек и бойниц. Глядят — не наглядятся На здешних райских птиц. Одна, с жемчужным хохолком, На розовой ноге, Вся отразилась целиком …
1 Даже для самого красного слова Не пытаюсь притворяться я. Наша память — это суровая Неподкупная организация. Ведет учет без пера и чернила Всему, что случилось когда-либо. Помнит она только то, что было, А не то, что желали бы. Например, я хотела бы помнить о том, Как я в Октябре защищала ревком С револьвером в …
Поцелуй же напоследок Руки и уста. Ты уедешь, я уеду — В разные места. И меж нами (тем синее, Чем далече ты) Расползутся, точно змеи, Горные хребты. И за русскою границей Обрывая бег, Разметаются косицы Белокурых рек. И от северного быта Устремляясь вниз, Будешь есть не наше жито, А чужой маис. И когда, и сонный …
Читатель мой, ненадобно бояться, Что я твой книжный шкаф обременю Посмертными томами (штук пятнадцать), Одетыми в тисненую броню. Нет. Издана не пышно, не богато, В простой обложке серо-голубой, То будет книжка малого формата, Чтоб можно было брать ее с собой. Чтобы она у сердца трепетала В кармане делового пиджака, Чтобы ее из сумки извлекала Домохозяйки …
Забыла все: глаза, походку, голос, Улыбку перед сном; Но все еще полна любовью, точно колос Зерном. Но все еще клонюсь. Идущий мимо, Пройди, уйди, не возвращайся вновь: Еще сильна во мне, еще неодолима Любовь.
Книга пахнет духами, Или пахнут сами слова. Я бы так хотела быть с вами. Я одна. Болит голова. От легких касаний мигрени В ушах и шепот, и звон. И вечер совсем осенний. И вечер в меня влюблен. У него музыкальные пальцы. Он играет на стеклах окна. Он играет, и падают капли, Точно слезы, на старые …
Облаков колорит О зиме говорит. Пахнет влагой и хвоей, Как у нас под Москвою. Мох лежит под сосной, Как у нас под Москвой. Все как дома, И очень знакомо. Только воздух не тот, Атмосфера не та, И от этого люди другие, Только люди не те, что у нас, И на вас Не похожи, мои дорогие. …
Тяжелознойные лучи легли На пышные фруктовые сады, Преобразуя горький сок земли В сладчайшие плоды. От солнца ал, серебрян от луны, Тяжелый персик просится в уста, И груши упоительно бледны Под зонтиком листа. Внимая пенью пчел, глаза закрыв, Под старым деревом лежи и жди: С порывом ветра хлынут спелых слив Лиловые дожди. Чем глубже лето — …
Как сладостно, проживши жизнь счастливо, Изведав труд и отдых, зной и тень, Упасть во прах, как спелая олива В осенний день. Смешаться с листьями… Навеки раствориться В осенней ясности земель и вод. И лишь воспоминанье, точно птица, Пусть обо мне поет.
Холодный, цвета стали, Суровый горизонт — Трамвай идёт к заставе, Трамвай идёт на фронт. Фанера вместо стекол, Но это ничего, И граждане потоком Вливаются в него. Немолодой рабочий — Он едет на завод, Который дни и ночи Оружие кует. Старушку убаюкал Ритмичный шум колес: Она танкисту-внуку Достала папирос. Беседуя с сестрою И полковым врачом, Дружинницы …
У апельсина кожура Красней гусиных лап. На родине была жара, А нынче он озяб. Такой тут ветер ледяной, Что стынут даже сосны. А он, подумайте, в одной Обертке папиросной. Впервые снежных звездочек Он увидал полет, Застыл до самых косточек И превратился в лед. Покрыт пупырышками весь Бедняга-апельсин. Он люто замерзает здесь, Да и не он …
И в сторону родных границ, Дорогою прямой, Под облаками туча птиц Легла на курс — домой. А подмосковные скворцы, Знакомая семья, Какие стали молодцы И дочь, и сыновья. Как им легко одолевать И ветер, и мокреть. Как чтут они отца и мать, Успевших постареть. «Гляди-ка, мама, вон корабль, И папа отдохнёт». — «Вниманье, — приказал …
Ещё стояли холода Во всей своей красе. Ещё белели провода Можайского шоссе. Один подснежник-новичок Задумал было встать, Уже приподнял колпачок И спрятался опять. В мохнатом инее седом Столетняя сосна. И всё же где-то подо льдом Уже журчит весна. С деревьев белые чепцы Вот-вот уже спадут. «Мы дома, — говорят скворцы, Мы не замерзнем тут». Летят …
Дождь весенний, ты пахнешь мохом. Осторожно, в меня не брызни! Я чувствую себя так плохо, Что пугаюсь громкого вздоха, Что боюсь загробной жизни. Страшно думать, что после смерти Найду в раю так много света, Столько скрипок, как на концерте. Роз, как здесь в середине лета. Незнакомые звери и птицы Поведут разговаривать с Богом. Нужно вновь …
Слишком быстро проходит жизнь моя, Редеет лесной опушкой, И я — вот эта самая я — Буду скоро беленькой старушкой. И в гостиной у дочери моей Жанны, Одетая по старинной моде, Буду рассказывать медленно и пространно О девятьсот семнадцатом годе. Шумное молодое племя Будет шептаться с моим зятем: — Бабушка-то… в свое время Писала стихи… …
У первой мухи головокруженье От длительного сна: Она лежала зиму без движенья,- Теперь весна. Я говорю:- Сударыня, о небо, Как вы бледны! Не дать ли вам варенья, или хлеба, Или воды? — Благодарю, мне ничего не надо,- Она в ответ.- Я не больна, я просто очень рада, Что вижу свет. Как тяжко жить зимой на …
Неслышимы, неуловимы взором, Во мне мои видения тихи. Таинственны законы, по которым Текут ручьи и пенятся стихи. Живу, как все. Питаюсь тем же хлебом, И кров мой не богат и не высок. Так почему ж порою звёздным небом Мне кажется белёный потолок? Цветут цветы. Шумят протяжно реки, И вечером, когда сажусь писать, То начинает веять …
Много близких есть путей и дальних, Ты же отвергаешь все пути. И тебе от глаз моих печальных Не уйти. Я тебя улыбкой не балую, Редко-редко поцелуй отдам, Но уж не полюбишь ты другую, Знаешь сам. Через дни твои и ночи тоже Прохожу, как огненная нить. Говоришь ты: «Тяжело, о боже, Так любить». Я ж гореть …
Хорош воскресный день в порту весной: Возня лебедок не терзает слуха, На теплом камне греется, как муха Рабочий, оглушенный тишиной. Я радуюсь тому, что я одна, Что я не влюблена и не любима, Что не боюсь я солнцем быть палима, И стать смуглей кофейного зерна. Что я могу присесть легко на тюк, Вдыхать неуловимый запах …
Ведь придёт и такая осень В каждый город и каждый дом, Когда нас наши внуки спросят О былом. Внуки скажут: «Молчать довольно, Вспомните, что и как: Дни, когда начинался Смольный И когда угрожал Колчак. И правда ли ещё тоже, Что Ленин ступал по ней, По площади, где позже Был выстроен Мавзолей?» Внуки спросят о давней …
Не то, что я жена и мать, Поит души сухие нивы: Мне нужно много тосковать, Чтоб быть спокойной и счастливой. Мне нужно, вставши поутру, Такой изведать страх сердечный, Как будто я сейчас умру И не узнаю жизни вечной. Но через миг опять жива, В размере до сих пор не петом, Смогу я бренные слова Осеребрить …