Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
Жила девчонка. И любви ждала. Не это ли и значит, что — жила? Она ждала любви, ломала пальцы, она читала в книжках про любовь, про то, как любят страстные испанцы, про то, что это — щит, опора, панцирь, безумный миг, восстание рабов! Но вот пришел он, тот, кого ждала. Сначала закусила удила. Потом пошла — …
. Ф. Тютчев. Для России нехитрым был выбор. или — прочь отошёл, или — выпил… Ну и правильно, коль разобраться! То горчим на устах, то торчим на постах и то славу куём, то — богатство. У России всё — так, через шляпу Ни Америку к нам, ни Европу не приладить. Трясёт — не дай боже! …
Одинокая мать по проспекту пилит, модно волосы распустила. Одинокой душой в перспективе парит. А в руке одиноко ребенок прилип — ее истинная перспектива!
Мальчишки, смотрите, вчерашние девочки, подросточки — бантики, белые маечки — идут, повзрослевшие, похудевшие… Ого, вы как будто взволнованы, мальчики? Ведь были — галчата, дурнушки, веснушчаты, косички-метелки… А нынче-то, нынче-то! Как многоступенчато косы закручены! И — снегом в горах — ослепительно личико. Рождается женщина. И без старания — одним поворотом, движением, поступью мужскому, всесильному, мстит за …
Нет личной жизни, от прочих отличной, личной, первичной… Ах: аналитики – всё о политике! Нет жизни личной. Сердце не тянет, быть уже хочет просто копилкой. И не заглянет кто-то с цветочком или с бутылкой. Нет личной жизни! Больше не светит в мощном и малом. Нет личной жизни. А у соседей – прямо навалом! Я их, …
1 Я остров, я атолл, коралл, и среди бела дня мужчина, как большой корабль, уходит от меня. Уходит прямо, не тайком, сияя и трубя! А я мечтала о таком, а я ждала тебя. Не в одиночестве жила. Я смутно, с первых лет,- твое дитя, твоя жена, твой след и ясный свет. Но, гордо брызгами пыля, …
Говорю не с горечью, не с болью, но, презрев наивное враньё: самой безответною любовью любим мы отечество своё. То ли у него нас слишком много… И не стоит спрашивать так строго, требовать, грубить и теребить? Может быть, не брошен, не несчастен каждый, кто к отечеству причастен долгом и достоинством — любить… И пускай оно не …
…И поняла я в непривычной праздности, бесповоротно, зло, до слёз из глаз: дни будут состоять из мелких радостей, ну а большие — больше не про нас. Как на войне — в обидной непригодности того, чья плоть бессильна и больна, не пристегнуть мне бесполезной гордости к размытому понятию: страна. А уж гордиться, хоть какой, зарплатою, обилием …
Россию делает береза. Смотрю спокойно и тверезо, еще не зная отчего, на лес с лиловинкою утра, на то, как тоненько и мудро береза врезана в него. Она бела ничуть не чинно, и это главная причина поверить нашему родству. И я живу не оробело, а, как береза, черно-бело, хотя и набело живу. В ней есть прозрачность …
Я житейским бесчисленным радуюсь хлопотам. Их так много, они — как дождинки весенние… Пережитые беды становятся опытом. Он не учит, а он создает настроение. Поглядят и подумают: горя не знавшая! Словно птичка на ветке, заметят, завидуя. А в душе я еще столько боли донашиваю, и еще доглотать не успела обиды я. Но с бездушием рыбьим, …
Мы молоды. У нас чулки со штопками. Нам трудно. Это молодость виной. Но плещет за дешевенькими шторками бесплатный воздух, пахнущий весной. У нас уже — не куклы и не мячики, а, как когда-то грезилось давно, нас в темных парках угощают мальчики качелями, и квасом, и кино. Прощаются нам ситцевые платьица и стоптанные наши каблучки. Мы …
Я приду. Я, как когда-то, Хоть когда-нибудь приду. Я найду тебя, как дату, Наилучшую в году. Я приду к тебе не спорить — Это где-то вдалеке. Я приду, как будто с поля, С колким колосом в руке. Захотел считать пропавшей, Морщил лоб, ушел в дела, Но, пропахшая ромашкой, Я пришла к тебе, пришла! Я пришла …
Спасибо вам, елки зеленые, зеленые елки мои, веселые, озаренные, в иголочках горькой хвои. Зеленые в зиму и в лето, зеленые через года. Я буду всегда молода! Я с вами поверила в это. Спасибо вам, елки зеленые, за то, что вы — все зеленей. За то, что счастливым масленочком росла подле ваших корней. И ты, моя …
Словно всю жизнь свою переломила… Ясное «здравствуй» звучит как «прощай». Я говорю тебе: «Милый-немилый, милым не ставший, какая печаль…» Милый-немилый, итог так ли важен? Жизнь продолжается, грусть затая. Милый-немилый, ничто нас не вяжет, только проклятая память моя. Словно песок золотой я намыла, Столько сумела, постигла, смогла. Все же я счастлива, милый-немилый, Хоть эта вспышка была …
В какой-то миг неуловимый, неумолимый на года, я поняла, что нелюбимой уже не буду никогда. Что были плети, были сети не красных дат календаря, но доброта не зря на свете и сострадание не зря. И жизнь — не выставка, не сцена, не бесполезность щедрых трат, и если что и впрямь бесценно — сердца, которые болят.
Веселый флаг на мачте поднят — как огонек на маяке. И парус тонет, и парус тонет за горизонтом вдалеке. А по воде гуляют краски, и по-дельфиньи пляшет свет… Он как из сказки, он как из сказки, таких на свете больше нет. А море вдруг приходит в ярость — такой характер у морей. Куда ты, парус, …
Хочется восхождения, ясности, зренья линзы. Хочется Возрождения с тайною Моны Лизы. Хочется вымыть дочиста в комнате окна, двери. Хочется богоборчества и настоящей веры. Верую в листья первые, в яблоневые завязи, где под цветочной пеною — ни суеты, ни зависти. Верую в правду зернышка — лучший на свете принцип! Верую, словно Золушка, что повстречаю принца. Верю …
Были в детстве счастливые сказки, уносили они, как салазки, по снегам, по лугам и по снегу — и дарили отвагу и негу. Надоело мне верить политикам, надоело быть винтиком, нытиком, надоели бездарные встряски, возвращаюсь в забытые сказки! И иду я не в Кремль, а к соседу, непростую веду с ним беседу… И, решив, что ответ …
Предчувствую полет и жизнь свою в высотах, как, может быть, пилот, которому под сорок, который — не босяк, что носится с кокардой, который в небесах, как говорится,— кадры. Предчувствую полет — в предчувствии все дело. Оно во мне поет, пока не полетела. Не веря чудесам, но веря в веру, в чудо, швыряю чемодан — наземная …
…Как жалко мне тебя! Ты взял и умер. Решил дилемму: быть или не быть. Увы, брат, ни в «Березке» и ни в ГУМе ни счастья, ни здоровья не купить. Слегка жуликоват и враль немного, чуть спекулянт, кому попало — друг, а в общем, если говорить не строго, нормальный парень, как и все вокруг. Мог выпить, …
… Да, Москва, ты видала немало, ты себя воспевала и жгла, ты, быть может, не все понимала, но дышала, жила и была. Ты была отупением буден, опрокинутых в праздничный шквал, и не только вождем на трибуне, а народом, что мимо шагал. Как постичь, где — просвет, а где прочерк, как, что втоптано, вспомнить, поднять, ту …
Неважно, что был слеп. А может, так и проще… Когда стихи уже — как хлеб, они вкусней на ощупь. Когда строка в руке — как вещь, а не туманный символ… Гомер был слеп, и был он весь — в словах произносимых. В них все деянию равно. В них нет игры и фальши. В них то, …
Постарею, побелею, как земля зимой. Я тобой переболею, ненаглядный мой. Я тобой перетоскую,- переворошу, по тебе перетолкую, что в себе ношу. До небес и бездн достану, время торопя. И совсем твоею стану — только без тебя. Мой товарищ стародавний, суд мой и судьба, я тобой перестрадаю, чтоб найти себя. Я узнаю цену раю, ад вкусив …
Сойди с холма и затеряйся разом в траве, коль мал, и в чаще, коль велик. Сойди с холма! — велят душа и разум и сердце опустевшее велит. Наполнит вдох цветенье диких вишен, прильнет к ногам грибная полутьма… Ты зря решил, что вознесен, возвышен лишь тем, что озираешь даль с холма. Сойди с холма — и …
…Ну и не надо. Ну и простимся. Руки в пространство протянуты слепо. Как мы от этой муки проспимся? Холодно справа. Холодно слева. Пусто. Звени, дорогой колокольчик, век девятнадцатый,- снегом пыли! Что ж это с нами случилось такое? Что это? Просто любовь. До петли. До ничего. Так смешно и всецело. Там мы, в наивнейшей той старине. …
Пожалуйста, возьмите пальму первенства! Не просто подержать, а насовсем. Пускай у вас в руках крылато, перисто возникнет эта ветвь на зависть всем. А вы пойдете, тихий и небрежный, как будто не случилось ничего. Но будете вы все-таки не прежний — все прежнее теперь исключено. У ваших ног послушно море пенится. Кошмарный зверь, как песик, ест …
Ступлю туда, куда ступлю, в грех превращая прегрешенье, не спрашивая разрешенья на то, что как хочу люблю. Сама приду, сама уйду, сама за все, про все отвечу, за прелесть-глупость человечью, за яблоки в чужом саду. Пусть моя душенька болит, она от боли только больше. И было это так, что — боже! — пусть мое яблочко …
1 …И приеду я в ту страну, в ту булыжниковую старину, в то черненое серебро, что как вороново перо. Вороненый металл ворот, бухты матовый разворот… Город готики, я твой гость. Твой залив собираю в горсть. А в заливе полно камней — как купающихся коней… Вспомню каменно и легко все, что дорого и далеко. Где-то теплые …
Кружевной и вечный, как утес, далеко остался город Томск. Прилетела. Тихо огляделась. Словно на посту сторожевом, высоки деревья в Стрежевом. Я для них — никто. И в этом прелесть. Прелесть в том, что в цепкой суете нас терзают те, кому мы — те, кто зовется самым в жизни близким. Я полетом душу тряхану, от любви …
Всё пойму на выдохе и вдохе и пойду с другими заодно мимо жизни, около эпохи — ибо нам вмешаться не дано. Не умру от голода и жажды, что-нибудь и мне перепадёт… И с эпохой разминусь однажды: я пройду — или она пройдёт.
«Не убивай любовь!..» Из песни Я думала, что я любовь спасу — к тому, кого всех преданней любила. Но, словно залетевшую осу, испуганно и холодно убила. Была я с ней сильна, была слаба, зависима, как девочка — от взрослых. Казалось: это — правда и судьба, а оказалось: без неё — так просто! Я подошла к …
Погода измениться может, пока же небу мой привет за то, что и дождем не мочит, и снегопада тоже нет, за то, что не смиренный норов покуда быть собою рад и — ни заслуженных наград, ни незаслуженных укоров…
Я не умела жить несмело. Но смелость не всегда права. И сколько раз она немела, смирней травы, белее мела, глотая слёзы и слова. Я больше не сгущаю краски, как пульс мне не стучит в виски, и не из-за опаски встряски считаю: подлежат развязке не все узлы и узелки. Так трудно этот опыт нажит! Да только …
Приснись мне сегодня, пожалуйста, Я так по тебе скучаю. Только приснись не из жалости, А так, случайно. Приснись мне родным и внимательным, Каким наяву не бываешь, И любящим обязательно, Хотя бы во сне, понимаешь? Приснись мне, а то я уже забываю, Что надо любить тебя и беречь, Приснись, не сердись! Я ведь тоже живая… Приснись, …
Опять какая-то поездка… На сколько верст? А может, лет? Мне, как военная повестка, в кармане руку жжет билет. Уеду от своей избушки, отрину, руки разомкну. И это будет — как из пушки, да, как из пушки на Луну. Уеду от мальчишки с челочкой, как будто он уже не в счет, к узбекам, финнам, или орочам, …
…И когда наступает пора осознать непричастность, умираю в глаголе — протяжном, как жизнь: «распроститься». Потому что прощаюсь еще до того, как прощаюсь. Ничего нет больней и печальней таких репетиций. Мы в плену у предчувствий, что все же — увы!- не обманны. Телепаты, предтечи потомственных телепророков… Ухожу от тебя — как ребенок уходит от мамы, от …
Не вся мне молодость по нраву, не вся мне юность по нутру, и я не всю ее ораву себе под крылышко беру. Нас отличали пыл, и стойкость, и романтический порыв. А их неверье и жестокость — обрыв, невскрывшийся нарыв. Наш долг нам в доблесть не засчитан, их доблесть: что не так — на слом! В …
Под что-то, да, всегда под что-то, под чье-то будущее «да» вершится жаркая работа, мучительная, как беда. Тот хмель уйдет, уйдет похмелье, и будет пусто и светло. Но если что-то мы посмели, то, значит, что-то нас вело, и, значит, что-то было в миге, глухом и тесном, как тюрьма, раз существуют в мире книги, деревья, дети и …
1 Вспоминаю лесные палы — и по сердцу стучат топоры. Лес — как жизнь, крепкостволен и свеж. Лес, затишье мое и мятеж. Я люблю вас, как сына, леса. У мальчишки лесные глаза. С малахитинкой, зеленцой, среднерусскою хитрецой. Городская ушла дребедень, как лесничество, тянется день. И в лесах — в этой летней суши — ни пожарники …
А ну-ка вновь при красном флаге, под нудный большевитский гимн постройте всех, кто жил в ГУЛАГе, и объяснить сумейте им, что это — рынок и свобода, не реставрация, а не… немножко сталинская мода в немножко ленинской стране.