Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
Скоро вечер: от тьмы не укрыться, Чья-то тень замелькает в окне… Уезжай, уезжай же, мой рыцарь, На своем золотистом коне! В неизвестном, в сияющем свете Помяни незнакомку добром! Уж играет изменчивый ветер Золотым и зеленым пером. Здесь оконца узорные узки, Здесь и утром портреты в тени… На зеленом, на солнечном спуске Незнакомку добром помяни! Видит …
Галдарейка, рыжеватый снег, небо в наступившем декабре, хорошо и одиноко мне на заставском замершем дворе. Флигель окна тушит на снегу, и деревья тонкие легки. Не могу укрыться, не могу от ночного инея тоски, если небо светится в снегу, если лай да дальние гудки… Вот седой, нахохленный сарай озарит рыданье петуха — и опять гудки, и …
Подари мне незнакомый город, Чтобы стал я сильным и счастливым, Подари мне город на рассвете, Вымытый ночным коротким ливнем. Обмани меня, что длится лето И что нам не надо торопиться, Покажи, как мягким светом льётся, Отражаясь в лужах, черепица. Подари мне запах тёплой хвои, Старых стен иноязычный говор, Улочки, мощённые камнями, Бурых башен простодушный гонор. …
Как стих сказителя народного Из поседевшей старины, Из отдаления холодного Несет к нам стынущие сны,— Так, темной полночью рожденные Воззванья башенных часов, Моей душою повторенные, Встают, как говор голосов. И льнут ко мне с мольбой и с ропотом: «Мы жить хотим в уме твоем». И возвещают тайным шепотом: «Внимай, внимай, как мы поем. Мы замираем, …
Был мрак, был вскрик, был жгучий обруч рук, Двух близких тел сквозь бред изнеможенье; Свет после и ключа прощальный стук, Из яви тайн в сон правды пробужденье. Все ночь, вновь мгла, кой-где глаза домов, В даль паровозов гуд, там-там пролетки… А выше — вечный, вещий блеск миров, Бездн, чуждых мира, пламенные чётки. Нет счета верстам, …
Убил я жизнь, искавши счастья, Сгубил себя -а счастья нет; Пойду к друзьям на пир старинный, И заживу я с ними вновь. «Против меня востали люди; Судьба карает день и ночь; На свете жить несносно, горько; Страдальцу дайте отдохнуть». Ответа нет. Друзья-счастливцы На бедность холодно глядят; Со мною встречи избегают И «нету дома» говорят. Как …
Воздуха чистого в легком дыхании Мне твоей поступи веянье слышится; На море, белой волны колыхании Все мне волна твоих персей колышется, Тополя стройного в лиственном шелесте Чудится топот твой нежный, таинственный, — В целой природе твои только прелести Я созерцаю, о друг мой единственный. Ты — мое сердце в полудне высокое, Месяц серебряный, звездочка скромная; …
Я знаю жизнь. Её я изучал, Сжав крепко зубы. Горькая отрада- познать её! Начало всех начал- Жестокий опыт. Нет дороже клада, Чем знанье жизни. Прежде по складам Её с трудом читал я, обалдело Наморщив лоб. Сейчас я преподам — Хотите? — курс её! Я знаю дело. Я знаю жизнь. Но сыну моему, Увы, не надо …
Наши встречи, — только ими дышим все мы, Их предчувствие лелея в каждом миге, — Вы узнаете, разрезав наши книги. Все, что любим мы и верим — только темы. Сновидение друг другу подарив, мы Расстаемся, в жажде новых сновидений, Для себя и для другого — только тени, Для читающих об этом — только рифмы.
Листьев сочувственный шорох Угадывать сердцем привык, В тёмных читаю узорах Смиренного сердца язык. Верные, чёткие мысли — Прозрачная, строгая ткань… Острые листья исчисли — Словами играть перестань. К высям просвета какого Уходит твой лиственный шум — Тёмное дерево слова, Ослепшее дерево дум?
Инжир, гранаты, виноград — Слова бурлят в стихах и прозе. Кавказа чувственный заряд Преобладает в их глюкозе. Корыта, вёдра и тазы Они коробят и вздувают, Терзают негой наш язык И нити мыслей обрывают. Прекрасны фруктов имена! Господь назвал их и развесил В те золотые времена, Когда он молод был и весел, И образ плавал в …
Узнаю этот ветер, налетающий на траву, под него ложащуюся, точно под татарву. Узнаю этот лист, в придорожную грязь падающий, как обагренный князь. Растекаясь широкой стрелой по косой скуле деревянного дома в чужой земле, что гуся по полету, осень в стекле внизу узнает по лицу слезу. И, глаза закатывая к потолку, я не слово о номер …
Выбрала сама я долю Другу сердца моего: Отпустила я на волю В Благовещенье его. Да вернулся голубь сизый, Бьется крыльями в стекло. Как от блеска дивной ризы, Стало в горнице светло.
У приказных ворот собирался народ Густо; Говорит в простоте, что в его животе Пусто. «Дурачье! — сказал дьяк. — Из вас должен быть всяк В теле: Еще в думе вчера мы с трудом осетра Съели!» На базар мужик вез через реку обоз Пакли; Мужичок-то, вишь, прост, знай, везет через мост, Так ли? «Вишь, дурак! — …
Лег на полпути к периферии деревом, сраженным наповал. Поезда его перепилили около Свердловска пополам. Поезд пролетел — пила пропела. Я отпал от школы и семьи. Обнажился свежий срез полена, годовыми кольцами — слои. Мне, как будто в краткий миг прозренья, с поворота виден путь вперед, будущее, в плане и в разрезе, все, как на ладони, …
Взыграло, запенилось синее море, И ярые ветры — над морем шумят, И волны, вздымаясь, как черные горы, Бегут друг за другом подряд. Как темная ночка, надвинулись тучи; Как неба карающий голос могучий, Грома — за раскатом раскат. Запенилось синее море, играя… Но челн кто-то в море пустил: Скользнув по волне, беззаботно ныряя, От берега он …
После стихов «Вослед за веком век бежал, // Как за минутою минута, // Однообразной чередой»: Над утомленною землей Обломки старых поколений Сменялись новою толпой Живых заботливых творений; Но тщетны были для детей Отцов и праотцов уроки – У переменчивых людей Не изменилися пороки: Всё так же громкие слова, Храня старинные права, Умы безумцев волновали; Всё …
(Ночью при иллюминации) Из тысячи и одной ночи На часть одна пришлась и мне, И на яву прозрели очи, Что только видится во сне. Здесь ярко блещет баснословный И поэтический восток; Свой рай прекрасный, хоть греховный, Себе устроил здесь пророк. Сады, сквозь сумрак, разноцветно Пестреют в лентах огневых, И прихотливо, и приветно Облита блеском зелень …
смотри — вот всё, что тебе осталось. так расцвет и силу сменяет старость, так слабеет резкость, уходит ярость, будто кто-то выключил в мире звук. как ты ни старайся, не даст ни ноты — там, где были струны, теперь пустоты. объясняйся жестами, рви блокноты и пиши на клочьях. ты нем и глух. здесь всё нежило: голоса …
Что ни день, как поломя со влагой, Так унынье борется с отвагой, Жизнь бежит то круто, то отлого, Вьется вдаль неровною дорогой, От беспечной удали к заботам Переходит пестрым переплетом, Думы ткут то в солнце, то в тумане Золотой узор на темной ткани.
А у дельфина Взрезано брюхо винтом! Выстрела в спину Не ожидает никто. На батарее Нету снарядов уже. Надо быстрее На вираже! Парус! Порвали парус! Каюсь! каюсь! каюсь! Даже в дозоре Можешь не встретить врага. Это не горе, Если болит нога. Петли дверные Многим скрипят, многим поют: Кто вы такие? Здесь вас не ждут! Парус! Порвали …
Когда ж в приют уединенный Тебя к нам дружба заведет И мне смычок твой вдохновенный На сердце радость наведет? Когда же вьёлончель твой дивный, То полный неги, то унывный, Пробудит силою своей Те звуки тайные страстей, Которые в душе, крушимой Упорной, долгою тоской, Как томный стон волны дробимой, Как ветра шум в глуши степной? В …
Уйди! Но я тебя не позабуду, Я буду жить как бы в тени твоей. Не запереть мне наглухо дверей Моей души — в ней замкнутой не буду. Вот руку подыму на солнце — в ней Твое пожатье чувствую, как чудо. Пусть рок разделит нас — с тобой я всюду. В груди двойное сердце всё больней, …
Давно плыву житейским морем, Не раз при мне вздымался вал, Который счастьем или горем Пловцов случайно заливал. Но в красный день и под ненастьем Не мог я хорошо понять, Что люди признавали счастьем И что способны горем звать. Их поиски мне были чужды, И чужды их забот плоды. В их счастье не имел я нужды, …
Бегемотик, бегемотик, Ушки, маленький животик. Вырастет Большой живот — Станет Взрослым бегемот.
Бесшумно ходили по дому, Не ждали уже ничего. Меня привели к больному, И я не узнала его. Он сказал: «Теперь слава Богу, И еще задумчивей стал, Давно мне пора в дорогу, Я только тебя поджидал. Так меня ты в бреду тревожишь, Все слова твои берегу. Скажи: ты простить не можешь?» И я сказала: «Могу». Казалось, …
Ропшину О нет. Не в падающий час закатный, Когда, бледнея, стынут цветы дня, Я жду прозрений силы благодатной… Восток — в сияньи крови и огня: Горело, рдело алое кадило, Предвестный ветер веял на меня, И я глядел, как медленно всходило, Багряной винностью окроплено, Жестокое и жалкое светило. Во славе, в пышности своей, оно, Державное Величество …
Когда подумаю, голубка, о тебе — Что переносишь ты и что переносила Из-за любви ко мне, — то я молюсь судьбе О том, чтоб ты меня скорее позабыла. Когда ж подумаю, чего лишился б я, Когда бы ты меня действительно забыла, — О, как мне хочется, желанная моя, Чтоб ты меня по-прежнему любила!
Материя сия бесплотна, В руках нести ее нетрудно. Рембрандт писал свои полотна, А Моцарт изваял на струнах. Божественная власть органа, Пленительная нежность арфы. Еретики сожгли Джордано, Но музыка — превыше мафий. Фиорды Грига пахнут хвоей, От них в душе моей светает. Ах, музыка! Она не ходит, Не ползает — она летает!
Внутри души своей живущей Ты центр увидишь вечно сущий, В котором нет сомнений нам: Тогда тебе не нужно правил, Сознанья свет тебя наставил И солнцем стал твоим делам. Вполне твоими чувства станут, Не будешь ими ты обманут, Когда не дремлет разум твой, И ты с спокойствием свободы Богатой нивами природы Любуйся вечной красотой. Но наслаждайся …
Медведь сказал Козе: «Коман вуз озе[1] Скакать, плясать, меня так беспокоить, Когда тебя я вздумал удостоить Быть компаньонкою моей? Постой, проклятая! Я дам тебе суфлей».[2] И с словом сим он важно потянулся, Вскочил и лапой размахнулся, Но стукнул вдруг водильщик в барабан, И наш Медведь ту дусеман[3] Пошел с поникшей головою Плясать по-прежнему с Козою. …
Мои стихи — как пасмурные дни, В них нету зноя, Совсем не мной написаны они. А может, мною? Они грустят у запертых дверей, У синих коек, И пафос их не стоит лагерей. А может, стоит? Им не уйти, не скрыться нипочем От этих буден, Их петь не будет Лешка Пугачев. А может, будет? Им не …
Хотел я написать поэму, Казалось: в волны и — плыви… Решать простую теорему О нищете и о любви. Не вышло. Потому что болью В зубах навязла нищета, А то, что называл любовью, Была смешная суета.
Как отрок зарею Лукавые сны вспоминает, Я звука душою Ищу, что в душе обитает. Хоть в сердце нет веры В живое преданий наследство, Люблю я химеры, Где рдеет румяное детство. Быть может, что сонный Со сном золотым встрепенется Иль стих благовонный Из уст разомкнутых польется.
Ani Martin Как тебя она любит! как тобою любима! Вы — как два дьяволенка! вы — как два серафима! Вы — всегдашние дети моря, леса и поля! Вы — художницы чувства! вы свободны, как воля! Мне она полюбилась, став навеки моею. То возлюблено мною, что возлюблено ею. Раз тебя она любит, — мне близка поневоле …
Моя матушка Россия Пошла утром на базар Торганула в магазине С-под прилавка самовар. Весь такой изысканный, «Маде ин Джапан», По бокам транзисторы, Двадцать один кран! Моя матушка Россия В него водки налила, Апельсином закусила, Мне по жопе поддала: — Ты чего там делаешь, Нос отворотил? Со мною выпить гребуешь — Кто тебя родил? Ой ты, …
Человек устроен из трёх частей, из трёх частей, из трёх частей. Хэу-ля-ля, дрюм-дрюм-ту-ту! Из трёх частей человек! Борода и глаз, и пятнадцать рук, и пятнадцать рук, и пятнадцать рук. Хэу-ля-ля, дрюм-дрюм-ту-ту! Пятнадцать рук и ребро. А, впрочем, не рук пятнадцать штук, пятнадцать штук, пятнадцать штук. Хэу-ля-ля, дрюм-дрюм-ту-ту! Пятнадцать штук, да не рук.
Живущие одновременно, не все мы современники друг друга. Знать можно о пульсации Вселенной, но женщину предать, и выдать друга. Знать можно о частицах невесомых, судить, как пластика Родена глубока, летать на лайнерах, писать о хромосомах. И жить при этом — в средние века.
F. W. Шепчу ‘прощай’ неведомо кому. Не призраку же, право, твоему, затем что он, поддакивать горазд, в ответ пустой ладони не подаст. И в этом как бы новая черта: триумф уже не голоса, но рта, как рыбой раскрываемого для беззвучно пузырящегося ‘ля’. Аквариума признанный уют, где слез не льют и песен не поют, где в …