Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
Заключенье не бывшего цикла Часто сердцу труднее всего, Я от многого в жизни отвыкла, Мне не нужно почти ничего,- Для меня комаровские сосны На своих языках говорят И совсем как отдельные весны В лужах, выпивших небо,- стоят.
Пусть грубой музыки обрушится волна, Пусть хриплый марш пересечет молчанье. Мне праздником всегда казалось окончанье Чего б то ни было, но твой конец, Меня оледенил…
Я на солнечном восходе Про любовь пою, На коленях в огороде Лебеду полю. Вырываю и бросаю — Пусть простит меня. Вижу, девочка босая Плачет у плетня. Страшно мне от звонких воплей Голоса беды, Все сильнее запах теплый Мертвой лебеды. Будет камень вместо хлеба Мне наградой злой. Надо мною только небо, А со мною голос твой.
Столько просьб у любимой всегда! У разлюбленной просьб не бывает. Как я рада, что нынче вода Под бесцветным ледком замирает. И я стану — Христос, помоги!— На покров этот, светлый и ломкий, А ты письма мои береги, Чтобы нас рассудили потомки, Чтоб отчетливей и ясней Ты был виден им, мудрый и смелый. В биографии славной …
Угощу под заветнейшим кленом Я беседой тебя не простой — Тишиною с серебряный звоном И колодезной чистой водой, — И не надо страдальческим стоном Отвечать… Я согласна, — постой, — В этом сумраке темно-зеленом Был предчувствий таинственный зной.
Памяти М. Булгакова Вот это я тебе, взамен могильных роз, Взамен кадильного куренья; Ты так сурово жил и до конца донес Великолепное презренье. Ты пил вино, ты как никто шутил И в душных стенах задыхался, И гостью страшную ты сам к себе впустил И с ней наедине остался. И нет тебя, и все вокруг молчит …
Моею Музой оказалась мука. Она со мною кое-как прошла Там, где нельзя, там, где живет разлука, Где хищница, отведавшая зла.
Не оттого ль, уйдя от легкости проклятой, Смотрю взволнованно на темные палаты? Уже привыкшая к высоким, чистым звонам, Уже судимая не по земным законам, Я, как преступница, еще влекусь туда, На место казни долгой и стыда. И вижу дивный град, и слышу голос милый, Как будто нет еще таинственной могилы, Где, день и ночь, склонясь, …
Безымянная здесь могила . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Чтобы область вся получила Имя ‘мученика сего’. 26 декабря 1959
Ангел, три года хранивший меня, Вознесся в лучах и огне, Но жду терпеливо сладчайшего дня, Когда он вернется ко мне. Как щеки запали, бескровны уста, Лица не узнать моего; Ведь я не прекрасная больше, не та, Что песней смутила его. Давно на земле ничего не боюсь, Прощальные помня слова. Я в ноги ему, как войдет, …
Не напрасно я носила Двадцать лет ярмо — Я почти что получила От него письмо Не во сне, а в самом деле, Просто наяву
И было сердцу ничего не надо, Когда пила я этот жгучий зной… «Онегина» воздушная громада, Как облако, стояла надо мной.
Конечно, мне радости мало Такая сулила гроза, Зато я случайно узнала, Какие у счастья глаза…
Была над нами, как звезда над морем, Ища лучом девятый смертный вал, Ты называл ее бедой и горем, А радостью ни разу не назвал. Днем перед нами ласточкой кружила, Улыбкой расцветала на губах, А ночью ледяной рукой душила Обоих разом. В разных городах. И никаким не внемля славословьям, Перезабыв все прежние грехи, К бессоннейшим припавши …
И мы забыли навсегда, Заключены в столице дикой, Озера, степи, города И зори родины великой. В кругу кровавом день и ночь Долит жестокая истома… Никто нам не хотел помочь За то, что мы остались дома, За то, что, город свой любя, А не крылатую свободу, Мы сохранили для себя Его дворцы, огонь и воду. Иная …
Так в великой нашей Отчизне На глазах наших стал человек Настоящим хозяином жизни, Повелителем гор и рек, Это он осушил трясины, Черный ветер он задушил, Города свои в сад соловьиный Это он, трудясь, превратил. И цветут лимонные рощи, Солнцем радости озарены… Не от слабости, а от мощи Стал он грозным врагом войны. И в устах …
И мнится — голос человека Здесь никогда не прозвучит, Лишь ветер каменного века В ворота черные стучит. И мнится мне, что уцелела Под этим небом я одна — За то, что первая хотела Испить смертельного вина.
Небо мелкий дождик сеет На зацветшую сирень. За окном крылами веет Белый, белый Духов день. Нынче другу возвратиться Из-за моря – крайний срок. Все мне дальний берег снится, Камни, башни и песок. На одну из этих башен Я взойду, встречая свет… Да в стране болот и пашен И в помине башен нет. Только сяду на …
Пауки в окне. А у присяжных то же изумленье В глазах застыло — тридцать пятый год. Я их любила за единодушье, За полную готовность присудить Меня к чему угодно… В инфаркте выносили прокуроров, Десятки лет искали адвоката, Он где-то был, вот здесь, почти сейчас. И третье поколение конвойных Винтовку лихо ставило к ноге. Как хорошо …
Угадаешь ты ее не сразу [Жуткую и темную] заразу, Ту, что люди нежно называют, От которой люди умирают. Первый признак — странное веселье, Словно ты пила хмельное зелье, А второй — печаль, печаль такая, Что нельзя вздохнуть, изнемогая, Только третий — самый настоящий: Если сердце замирает чаще И горят в туманном взоре свечи, Это значит …
Заключенье небывшего цикла Часто сердцу труднее всего. Я от многого в жизни отвыкла, Мне не нужно почти ничего, — Для меня комаровские сосны На своих языках говорят И совсем как отдельные весны В лужках, выпивших небо, — стоят.
Москва… как много в этом звуке… Пушкин А. С. Как молодеешь ты день ото дня, Но остаешься всегда неизменной, Верность народу и правде храня, Жаркое сердце вселенной! Слышны в раскатах сирен трудовых Отзвуки славы московской… Горький здесь правде учил молодых, Жизнь прославлял Маяковский. Плавный твой говор, рассвет голубой, Весен твоих наступленье! Солнечный праздник нам — …
И это станет для людей Как времена Веспасиана, А было это — только рана И муки облачко над ней.
Не мешай мне жить — и так не сладко, Что ты вздумал, что тебя томит? Иль неразрешимая загадка Ледяной звездой в ночи горит, Или галереями бессонниц Ты ко мне когда-то приходил, Иль с давно погибших белых звонниц Мой приезд торжественный следил? В прежних жизнях мы с тобою счеты Плохо подвели, о бедный друг! Оттого не …
Тешил — ужас. Грела — вьюга. Вел вдоль смерти — мрак. Отняты мы друг у друга… Разве можно так? Если хочешь — расколдую, Доброй быть позволь: Выбирай себе любую, Но не эту боль.
У меня есть улыбка одна: Так, движенье чуть видное губ, Для тебя я ее берегу Ведь она мне любовью дана. Все равно, что ты наглый и злой, Все равно, что ты любишь других. Предо мной золотой аналой, И со мной сероглазый жених.
Ты пришел меня утешить, милый, Самый нежный, самый кроткий… От подушки приподняться нету силы, А на окнах частые решетки. Мертвой, думал, ты меня застанешь, И принес веночек неискусный. Как улыбкой сердце больно ранишь, Ласковый, насмешливый и грустный. Что теперь мне смертное томленье! Если ты еще со мной побудешь, Я у Бога вымолю прощенье И тебе, …
Три раза пытать приходила. Я с криком тоски просыпалась И видела тонкие руки И темный насмешливый рот. «Ты с кем на заре целовалась, Клялась, что погибнешь в разлуке, И жгучую радость таила, Рыдая у черных ворот? Кого ты на смерть проводила, Тот скоро, о, скоро умрет». Был голос как крик ястребиный, Но странно на чей-то …
Пусть кто-то еще отдыхает на юге И нежится в райском саду. Здесь северно очень — и осень в подруги Я выбрала в этом году. Живу, как в чужом, мне приснившемся доме, Где, может быть, я умерла, И, кажется, будто глядится Суоми В пустые свои зеркала. Иду между черных приземистых елок, Там вереск на ветер похож, …
Из-под смертного свода кургана Вышла, может быть, чтобы опять Поздней ночью иль утром рано Под зеленой луной волховать.
Наверно, страшен был и грозен юный царь, Когда он произнес: ‘Ты уничтожишь Фивы’. И старый вождь узрел тот город горделивый, Каким он знал его еще когда-то встарь. Все, все предать огню! И царь перечислял И башни, и врата, и храмы — чудо света, Но вдруг задумался и, просветлев, сказал: ‘Ты только присмотри, чтоб цел был …
…И на ступеньки встретить Не вышли с фонарем. В неровном лунном свете Вошла я в тихий дом. Под лампою зеленой, С улыбкой неживой, Друг шепчет: «Сандрильона, Как странен голос твой…» В камине гаснет пламя; Томя, трещит сверчок. Ах! кто-то взял на память Мой белый башмачок И дал мне три гвоздики, Не подымая глаз. О милые …
Не оттого, что зеркало разбилось, Не оттого, что ветер выл в трубе, Не оттого, что в мысли о тебе Уже чужое что-то просочилось, — Не оттого, совсем не оттого Я на пороге встретила его.
Шепчет: ‘Я не пожалею Даже то, что так люблю — Или будь совсем моею, Или я тебя убью’. Надо мной жужжит, как овод, Непрестанно столько дней Этот самый скучный довод Черной ревности твоей. Горе душит — не задушит, Вольный ветер слезы сушит, А веселье, чуть погладит, Сразу с бедным сердцем сладит.
(В кино) Я в два часа четыре долгих года Вновь прожила. Дыханье затая, Я видела, о Родина моя, Как спасена была твоя свобода. …Пересекая чуждые равнины, Шли наши танки, как идет судьба… И русской песни голос соловьиный Плыл в музыке… — И все, что нам мерещилось в тумане, Что виделось сквозь мрак военной ночи (В …
Третью весну встречаю вдали От Ленинграда. Третью? И кажется мне, она Будет последней. Но не забуду я никогда, До часа смерти, Как был отраден мне звук воды В тени древесной. Персик зацвел, а фиалок дым Все благовонней. Кто мне посмеет сказать, что здесь Я на чужбине?!
Cardan solaire* на Меньшиковом доме. Подняв волну, проходит пароход. О, есть ли что на свете мне знакомей, Чем шпилей блеск и отблеск этих вод! Как щелочка, чернеет переулок. Садятся воробьи на провода. У наизусть затверженных прогулок Соленый привкус — тоже не беда. _____________ * Солнечные часы (франц.)