Ещё один сайт про стихи. И он вам понравится.
Не верь мне, друг, когда, в избытке горя Я говорю, что разлюбил тебя, В отлива час не верь измене моря, Оно к земле воротится, любя. Уж я тоскую, прежней страсти полный, Мою свободу вновь тебе отдам, И уж бегут с обратным шумом волны Издалека к любимым берегам!
Под шум балтийских волн Самарина фон Бок Разит без умолку. Их битву петь возьмусь ли? Ко матушке Москве решпект во мне глубок, Но «Lieber Augustin»[1] мои играют гусли, И, как ни повернусь, везде найду изъян: Самарин — Муромец, фон Бок же — грубиян.
Уж ласточки, кружась, над крышей щебетали, Красуяся, идет нарядная весна: Порою входит так в дом скорби и печали В цветах красавица, надменна и пышна. Как праздничный мне лик весны теперь несносен! Как грустен без тебя дерев зеленых вид! И мыслю я: когда ж на них повеет осень И, сыпля желтый лист, нас вновь соединит!
Ты, что, в красе своей румяной, Предмет восторженной молвы, Всегда изящный, вечно рьяный, Цветешь на берегах Невы, Когда к тебе недавно, сдуру, Я обратил наивный зов Держать из дружбы корректуру Моих неизданных стихов, Едва их удостоив взгляда, Должно быть полусонный, ты С небрежной ленью Алкивьяда Переворачивал листы. Сменив Буткова на Каткова, Отверг ты всякий ложный …
В дни златые вашего царенья, В дни, когда любящею рукой Вы вели младые поколенья, О созданья юности мирской, Как иначе все тогда являлось. . . . . . . . . . И твои цветами, о Киприда, Украшались алтари. . . . . . . . . . Гелиос в величии спокойном Колесницей правил золотой. …
Боюсь людей передовых, Страшуся милых нигилистов; Их суд правдив, их натиск лих, Их гнев губительно неистов; Но вместе с тем бывает мне Приятно, в званье ретрoграда, Когда хлестнет их по спине Моя былина иль баллада. С каким достоинством глядят Они, подпрыгнувши невольно, И, потираясь, говорят: Нисколько не было нам больно! Так в хату впершийся индюк, …
Звонче жаворонка пенье, Ярче вешние цветы, Сердце полно вдохновенья, Небо полно красоты. Разорвав тоски оковы, Цепи пошлые разбив, Набегает жизни новой Торжествующий прилив, И звучит свежо и юно Новых сил могучий строй, Как натянутые струны Между небом и землей.
В жизни светской, в жизни душной Песнопевца не узнать! В нем личиной равнодушной Скрыта божия печать. В нем таится гордый гений, Душу в нем скрывает прах, Дремлет буря вдохновений В отдыхающих струнах. Жизни ток его спокоен, Как река среди равнин, Меж людей он добрый воин Или мирный гражданин. Но порой мечтою странной Он томится, одинок; …
Грядой клубится белою Над озером туман; Тоскою добрый молодец И горем обуян. Не довеку белеется Туманная гряда, Рассеется, развеется, А горе никогда!
Кабы знала я, кабы ведала, Не смотрела бы из окошечка Я на молодца разудалого, Как он ехал по нашей улице, Набекрень заломивши мурмолку, Как лихого коня буланого, Звонконогого, долгогривого, Супротив окон на дыбы вздымал! Кабы знала я, кабы ведала, Для него бы я не рядилася, С золотой каймой ленту алую В косу длинную не вплетала …
Я вас узнал, святые убежденья, Вы спутники моих минувших дней, Когда, за беглой не гоняясь тенью, И думал я и чувствовал верней, И юною душою ясно видел Всe, что любил, и всe, что ненавидел! Средь мира лжи, средь мира мне чужого, Не навсегда моя остыла кровь; Пришла пора, и вы воскресли снова, Мой прежний гнев …
Бывают дни, когда злой дух меня тревожит И шепчет на ухо неясные слова, И к небу вознестись душа моя не может, И отягченная склоняется глава. И он, не ведая ни радости, ни веры, В меня вдыхает злость — к кому, не знаю сам — И лживым зеркалом могучие размеры Лукаво придает ничтожным мелочам. В кругу …
Как селянин, когда грозят Войны тяжелые удары, В дремучий лес несет свой клад От нападенья и пожара, И там во мрачной тишине Глубоко в землю зарывает, И на чешуйчатой сосне Свой знак с заклятьем зарубает, Так ты, певец, в лихие дни, Во дни гоненья рокового, Под темной речью хорони Свое пророческое слово.
Обнявшися дружно, сидели С тобою мы в легком челне, Плыли мы к неведомой цели По морю при тусклой луне. И виден, как сквозь покрывало, Был остров таинственный нам, Светилося все, и звучало, И весело двигалось там. И так нас к себе несдержимо Звало и манило вдали, А мы — безутешно мы мимо По темному морю …
Если б я был богом океана, Я б к ногам твоим принес, о друг, Все богатства царственного сана, Все мои кораллы и жемчуг! Из морского сделал бы тюльпана Я ладью тебе, моя краса; Мачты были б розами убраны, Из чудесной ткани паруса! Если б я был богом океана, Я б любил тебя, моя душа; Я …
Когда был обвинен старицкий воевода, Что, гордый знатностью и древностию рода, Присвоить он себе мечтает царский сан, Предстать ему велел пред очи Иоанн. И осужденному поднес венец богатый, И ризою облек из жемчуга и злата, И бармы возложил, и сам на свой престол По шелковым коврам виновного возвел. И, взор пред ним склонив, он пал …
С тех пор как я один, с тех пор как ты далеко, В тревожном полусне когда забудусь я, Светлей моей души недремлющее око И близость явственней духовная твоя. Сестра моей души! С улыбкою участья Твой тихий кроткий лик склоняется ко мне, И я, исполненный мучительного счастья, Любящий чую взор в тревожном полусне. O, если в …
Острою секирой ранена береза, По коре сребристой покатились слезы; Ты не плачь, береза, бедная, не сетуй! Рана не смертельна, вылечится к лету, Будешь красоваться, листьями убрана… Лишь больное сердце не залечит раны!
Закревский так сказал пожарным: «Пойдем, ребята, напролом! На крыше, в свете лучезарном, Я вижу Беринга, сидящего орлом!»
Замолкнул гром, шуметь гроза устала, Светлеют небеса, Меж черных туч приветно засияла Лазури полоса; Еще дрожат цветы, полны водою И пылью золотой, — О, не топчи их с новою враждою Презрительной пятой!
Где нет толку никакого, Где сумбур и дребедень — Плюнь, Маркевич, на Буткова И явись как ясный день!
Обычной полная печали, Ты входишь в этот бедный дом, Который ядра осыпали Недавно пламенным дождем; Но юный плющ, виясь вкруг зданья, Покрыл следы вражды и зла — Ужель еще твои страданья Моя любовь не обвила?
Колокольчики мои, Цветики степные! Что глядите на меня, Тёмно-голубые? И о чём звените вы В день весёлый мая, Средь некошеной травы Головой качая? Конь несёт меня стрелой На поле открытом; Он вас топчет под собой, Бьёт своим копытом. Колокольчики мои, Цветики степные! Не кляните вы меня, Тёмно-голубые! Я бы рад вас не топтать, Рад промчаться …
1 Князь выехал рано средь гридней своих В сыр-бор полеванья изведать; Гонял он и вепрей, и туров гнедых, Но время доспело, звон» рога утих, Пора отдыхать и обедать. 2 В логу они свежем под дубом сидят И брашна примаются рушать; И князь говорит: «Мне отрадно звучат Ковши и братины, но песню бы рад Я в …
Об этом я терзаюся и плачу Зимой, весною, осенью и летом, Печаль моя и жалобна и громка, И скоро я красу свою утрачу, Глядя порой, как с маленьким лафетом Невинный твой в траве играет Фомка.
Вздымаются волны как горы И к тверди возносятся звездной, И с ужасом падают взоры В мгновенно разрытые бездны. Подобная страсти, не знает Средины тревожная сила, То к небу, то в пропасть бросает Ладью без весла и кормила. Не верь же, ко звездам взлетая, Высокой избранника доле, Не верь, в глубину ниспадая, Что звезд не увидишь …
Я верю в чистую любовь И в душ соединенье; И мысли все, и жизнь, и кровь, И каждой жилки бьенье Отдам я с радостию той, Которой образ милый Меня любовию святой Исполнит до могилы.
Вырастает дума, словно дерево, Вроет в сердце корни глубокие, По поднебесью ветвями раскинется, Задрожит, зашумит тучей листиев. Сердце знает ту думу крепкую, Что оно взрастило, взлелеяло, Разум сможет ту думу окинути, Сможет слово ту думу высказать. А какая то другая думушка, Что ни высказать, ни вымерить, Ни обнять умом, ни окинути? Промелькнет она без образа, …
Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость! Жизнью твоею я жил и слезами твоими я плакал; Мысленно вместе с тобой прострадал я минувшие годы, Все перечувствовал вместе с тобой, и печаль и надежды, Многое больно мне было, во многом тебя упрекнул я; Но позабыть не хочу ни ошибок твоих, ни страданий; Дороги мне твои …
Осень. Обсыпается весь наш бедный сад, Листья пожелтелые по ветру летят; Лишь вдали красуются, там на дне долин, Кисти ярко-красные вянущих рябин. Весело и горестно сердцу моему, Молча твои рученьки грею я и жму, В очи тебе глядючи, молча слезы лью, Не умею высказать, как тебя люблю.
Готова ль мне, готова ли карета? Пешком бежать во Францию боюсь! Я побежден, но да поглотит Лета Меня, коль я от робости у. . . . Хрупка Фортуны ломкая пружина, Но мне верна французская дружина! Со мной языков было двадцать восемь, Морозы их с пожарами сразили, И так, как сено мы на нивах косим, Нас …
Ты прав: мой своенравный гений Слетал лишь изредка ко мне; Таясь в душевной глубине, Дремала буря песнопений. Меня ласкали сон и лень, Но, цепь житейскую почуя, Воспрянул я — и, негодуя, Стихи текут. Так в бурный день, Прорезав тучи, луч заката Сугубит блеск своих огней, И так река, скалами сжата, Бежит сердитей и звучней!
Как здесь хорошо и приятно, Как запах дерев я люблю! Орешника лист ароматный Тебе я в тени настелю. Я там, у подножья аула, Тебе шелковицы нарву, А лошадь и бурого мула Мы пустим в густую траву. Ты здесь у фонтана приляжешь, Пока не минуется зной, Ты мне улыбнешься и скажешь, Что ты не устала со …
Над неприступной крутизною Повис туманный небосклон; Tам гор зубчатою стеною От юга север отделен. Там ночь и снег; там, враг веселья, Седой зимы сердитый бог Играет вьюгой и метелью, Ярясь, уста примкнул к ущелью И воет в их гранитный рог. Но здесь благоухают розы, Бессильно вихрем снеговым Сюда он шлет свои угрозы, Цветущий берег невредим. …
Нет, уж не ведать мне, братцы, ни сна, ни покою! С жизнью бороться приходится, с бабой-ягою! Старая крепко меня за бока ухватила, Сломится, так и гляжу, молодецкая сила! Пусть бы хоть молча, а то ведь накинулась с бранью, Слух утомляет мне, сплетница, всякою дрянью. Ох, насолили мне дрязги и мелочи эти! Баба, постой, погоди, не …
Бисмарк, сидючи в Берлине, Пишет Австрии устав, Бонапарт, в своей рутине, Непреклонный кажет нрав; Говорят, что будто ныне Кто настойчив, тот и прав; И по этой-то причине, Перед вами ниц упав, Вновь молю вас: о Щербине Не забудьте, милый граф!
Не пенится море, не плещет волна, Деревья листами не двинут, На глади прозрачной царит тишина, Как в зеркале мир опрокинут. Сижу я на камне, висят облака Недвижные в синем просторе; Душа безмятежна, душа глубока, Сродни ей спокойное море.
В колокол, мирно дремавший, с налета тяжелая бомба Грянула; с треском кругом от нее разлетелись осколки; Он же вздрогнул, и к народу могучие медные звуки Вдаль потекли, негодуя, гудя и на бой созывая.
Ты помнишь ли вечер, как море шумело, В шиповнике пел соловей, Душистые ветки акации белой Качались на шляпе твоей? Меж камней, обросших густым виноградом, Дорога была так узка; В молчанье над морем мы ехали рядом, С рукою сходилась рука. Ты так на седле нагибалась красиво, Ты алый шиповник рвала, Буланой лошадки косматую гриву С любовью …
Ты не спрашивай, не распытывай, Умом-разумом не раскидывай: Как люблю тебя, почему люблю, И за что люблю, и надолго ли? Ты не спрашивай, не распытывай: Что сестра ль ты мне, молода ль жена Или детище ты мне малое? И не знаю я и не ведаю, Как назвать тебя, как прикликати. Много цветиков во чистом поле, …